Дмитрий Каннуников - Разведёнка

– Стоп, снято, – покривился режиссёр.

– Ну, чё, типа, круто сказал?

– Нормально, идите, вам позвоним, если пройдёте.

– Э, чё значит «если»? Буду ждать звонка, – он громко хлопнул дверью.

– Да, с этим дурачком шутки плохи, он в ресторане на начальника полиции кинулся, за руку зубами схватил, так укол пришлось делать, чтобы разжать зубы, намертво, – прокомментировал Сакина Гоша.

Настроение у Васисуария испортилось, он посмотрел на Сержа, тот стоял и отрешённо смотрел в окно.

«Эх, приголубить бы его, – подумал он, – но нет, нельзя, вечером, дома».

Он даже вспотел от таких мыслей, взял бутылку минералки, открыл и пару раз прихлебнул из неё, передал Сержу:

– На, попей, – сказал он ласково.

– Благодарю, – ответил Серж и тоже отхлебнул из бутылки, с благодарностью посмотрев на любовника.

– Ты смотри, к этой бутылке не прикасайся, – услышал он сзади Гошин шёпот, – мало ли что он этим ртом делает, заразишься ещё.

Настроение испортилось ещё больше.

– Так, давайте посмотрим ещё пару человек, остальных на завтра.

– Наливайко, заходи, – крикнула в дверь Ираида.

В комнату нетвёрдо вошла женщина, источая запах свежего перегара. На ней были свежепостиранные джинсы и белая футболка. Она была плоская, как вобла, на груди через майку топорщились соски, толстый слой штукатурки должен был скрыть фингал недельной давности на худом лице, но только подчёркивал его.

– Вы что, пьяны? – вскочил с места Васисуарий, в гневе он был страшен. – Да как вы смеете?

– Не-не, начальник, не пьяна, я пока ждала, полбутылочки пивка… – язык заплетался.

– Пошла вон отсюда.

– Э-э-э, начальник, в объяве сказано, что платите сто рублей в час, так я два часа уже жду, гони двести, – голос окреп, стал противно-визгливым, – или я вам, бля, щас здесь устрою.

– На двести рублей и пошла отсюда, – он достал из кармана мелочь и бросил к двери.

– Спасибо, начальник, а то трубы горят, – голос снова потух и охрип, она собрала мелочь и, покачиваясь, удалилась.

– Смотри, даже Наливка пришла мужа искать, не удивлюсь, если завтра Чикин пожалует, жену себе искать, – прокомментировал появление Наливайко Гоша.

– Давайте ещё пару человек отсмотрим, остальных на завтра, мне надо на «швейку» доехать, договориться, чтобы костюмы пошили и платья для ведущих и участников.

– Головина, – крикнула Ираида.

В дверь вошла плотненькая девушка, не толстая, но и не худая, обычная, с довольно милым курносым лицом, обрамлённым соломенными волосами. Большие голубые глаза. Красивая простой, неяркой красотой. На ней было чёрное платье с нелепо-большими красными маками, которое ужасно на ней сидело.

– Здравствуйте, – голос музыкальный, приятный.

– Присаживайтесь на стул, – сказала Ираида.

– Спасибо.

Тут вскочила Тоня и щёлкнула хлопушкой:

– Кандидатка на шоу «Разведёнка» номер три.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Головина Татьяна Алексеевна, тридцать лет, учитель географии в школе № 3.

– Вы были замужем?

– Да, я училась в педагогическом в Москве, вышла замуж за такого же студента, но потом он встретил другую женщину, я поняла и отпустила. Вернулась в Сливск, устроилась работать в школу, по специальности.

– Что вы хотите найти в нашей передаче?

– Любовь.

– Как коротко и ёмко, спасибо.

Когда она вышла, Гоша простонал:

– Вот это женщина, я бы больше ни на кого не смотрел.

– Посмотрим, что будет завтра, – ответила Ираида.

– Варфоломеич, давай последнего, устал уже бегать, – взмолился оператор.

– Чикин, заходи.

– Мля, накаркал.

В дверь вошёл интересный субъект. Высокий, худой, с длинным хрящеватым носом на худом морщинистом лице. Он был одет в полосатые штаны, из-под пиджака горчичного цвета был виден ворот рубашки в бело-синюю клеточку и чёрный галстук-бабочка в красный горошек. На голове была клетчатая шахматная кепка. Этого гражданина знал весь город. Он работал то слесарем-сантехником, то почтальоном на почте – разносил письма, то курьером в газете, то механиком в автомастерской. И везде его выгоняли за пьянку. Он уходил в запой на пару месяцев, потом брат его кодировал, устраивал на новую работу, где всё повторялось с завидным постоянством. Его часто видели в городском парке в компании Наливки и ещё пары прожигателей жизни, где они приставали к прохожим и просили денег.

– Позвольте представиться, Илья Соломонович Чикин, единственный интеллигент в этом городе, – отрапортовался он, приподняв большим и указательным пальцами козырёк кепки, но кепку не снял.