Алексей Лужков - В шаге от бездны. Том 2

Пока наемник боролся со своими желаниями, беловолосый поднялся и стукнул железным концом посоха по булыжнику. Зверолюди немедленно отступили от своих пассий, потеряв к ним всякий интерес. Распластанные, измятые женщины медленно поднимались с земли, постанывая и охая. У многих лица и промежности были испачканы вязким семенем чудовищ.

– Час Творения в самом разгаре! – сказал гигант звучным баритоном. – Сегодня мы явились в мир, дабы поклониться колыбели, взрастившей нас! Пусть наше время ушло, пусть правят теперь иные владыки, а наши боги забыты! Все это неважно! Раз в год мы собираемся здесь, дабы огнем чресл согреть умирающий Азирион, наделить нашим семенем дев этого мира и не дать великому наследию исчезнуть. Пусть древние боги спят, но даже во снах они знают, что мы помним о них. Утум Владыка Недр – да будет твой сон покоен!

– Да будет покоен! – ревом откликнулись зверолюди. Голоса женщин затерялись в этом рыке, как и блеянье козлоногих.

– Наг Змееголовый! Пусть Бездна будет благосклонна к тебе! – закричал беловолосый.

– Да будет благосклонна Бездна!

– Йиз Многоликий! Пусть тьма укроет тебя от взгляда врагов!

– Да укроет тебя тьма!

Зверолюди в экстазе прыгали у костра, роняя на землю слюну.

– Гнерх Пожиратель трупов! Пусть свет никогда не коснется твоих мрачных чертогов!

– Да не коснется твоих чертогов свет!

– Йоаггал Хранящий Бездну, Усмиритель космоса и Владыка желаний! – беловолосый помедлил, окинув взором сборище. – Пусть твои враги падут, а легионы воскреснут, дабы стереть с лица Азириона фальшивых богов и ту мерзость на востоке, что выдает себя за первородную тьму! К тебе взываю я, Йоаггал, лишь у тебя прошу я защиты и покровительства!

– К тебе взываем мы и просим покровительства! – хором откликнулись участники шабаша.

– Несите жертву!

Темноволосая красавица с ленцой извлекла из трещины в стволе кожаный мешок. С брезгливостью она развязала тесемки и вытащила наружу маленький кулек. Младенец, понял Ранхард.

– Он готов, господин Альберих, – отчиталась дева.

– Пока нет, моя прекрасная Эржебет, – покачал головой беловолосый.

Альберих взял из рук козлоногого золотую чашу, украшенную багровыми сардисами. Макнув в нее указательный палец, он начертал на лбу младенца спираль. Ребенок сдавленно запищал.

– Вот теперь почти все. Эй, баранья башка!

Козлоногий склонился в раболепном поклоне:

– Слушаю, мой господин!

– Веди сюда заклинателя.

Измученного человека, что прислуживал музыкантам, немедленно подтащили к костру. Он не сопротивлялся, только сдавленно мычал зашитым ртом. Отблески пламени играли на потном лице, делая его еще страшнее.

– Тень не спасет тебя, заклинатель, – сказал Альберих. – В эту ночь она не имеет власти. Скоро настанет тот день, когда истинная тьма воспрянет ото сна и выжгет каленым железом эту поганую опухоль.

Заклинатель тихо застонал. Прекрасная Эржебет смела с его подноса чаши и положила туда ребенка. Младенец, почувствовав сквозь тонкие пеленки холод металла, захныкал.

– Скоро согреешься, – посулила ему Эржебет.

– Йоаггал! – воскликнул Альберих. – Прими нашу жертву, и пусть оковы забвения спадут с твоих рук, а замок на вратах твоей тюрьмы рассыплется в пыль!

Беловолосый воздел руку и приказал заклинателю:

– Йоаггал ждет! Иди же!

Повинуясь воли Альбериха, колдун Тени направился к костру. Босые ноги искалеченного покрывала засохшая кровь. Заклинатель силился остановится, громко мычал и выл, но неведомая сила все равно толкала его вперед, даже когда он перестал двигать конечностями. Ребенок на подносе надрывался в крике, инстинктивно понимая, что сейчас случится нечто ужасное.

Зверолюди, их любовницы и козлоногие затянули гимн на абсолютно незнакомом Ранхарду языке. Он не имел ничего общего ни с мертвыми языками Парнама, ни с таинственным языком из видения у статуи волка. Шипящие, гортанные слова песни заполнили храм, и Трижды Повешенному почудилось, как воздух вокруг него становится плотнее, наливается силой, заставляет встать дыбом волосы.

Заклинатель Тени вошел в костер вместе с младенцем. Огонь жадно набросился на сгорбленную фигуру. Ранхард видел, как поднял ручонки младенец и закрутилась от боли многоножка. Пламенный столб объял колдуна, и он исчез в слепящем сиянии.

Господин Альберих замер, пристально глядя в костер. Наконец пламя озарилось изнутри бордовым светом и ярко вспыхнув почти угасло. В тишине раздался не то громкий вздох, не то хрип. Альберих засмеялся: