Елена Забродина - Я и Тwиндер. Статус - в поиске

Но это, наверно, самый яркий пример, другие были поскромнее, ни рыба, ни мясо. Так я и жила, свои самые прекрасные годы. Мне хотелось вырваться из этого болота, и я искала альтернативы. Которые мне все-таки были бы по силам и по карману.

Газета «Из рук в руки». Я даже не знаю, существует ли такая по сей день или уже давно закрылась. А в то время я иногда покупала ее и читала объявления о работе и сдаче квартир. Хотелось уехать далеко-далеко, где не будет этих лиц, рутины и тряски над каждой копейкой. Я понимала, что зря я рву себе сердце – везде так же, просто поменяется название населенного пункта и у его жителей будут другие фамилии. А если где-то и есть далеко, в большом городе чего я жаждала – духу у меня не хватит начинать все одной. С ноля. В чужой съемной квартире. Но я все равно покупала «Из рук в руки».

Но в общем-то, я не жаловалась на жизнь, общественная текла себе очень даже неплохо, я любила свою работу, дети и их родители относились ко мне хорошо. Я вела театральный кружок, активно участвовала в школьных мероприятиях. Да, социальная жизнь у меня была налажена. Совсем не было – личной.

И как это всегда случается, когда внутренние процессы подготовлены и все уже на старте, происходит внешнее снятие спускового крючка, толчок в спину. В один из совсем не примечательных дней, когда я отбросила газету в сторону, взгляд мой упал на страницу со знакомствами. Но не это меня остановило – будучи студентками мы с подружками время от времени знакомились по таким объявлениям, попадались почему-то какие-то лузеры, как сейчас говорят. В этой газете был маленький столбец с объявлениями от женихов из-за границы. И среди них – из Финляндии. И вот тут у меня внутри поднял голову Вилле, до этого затихарившийся и делавший вид, что его нет. Я тогда показала газету маме, сама еще не понимая, что я делаю. «Смотри, какой прикольный мужик. Я напишу ему», – сказала я смеясь. И в ответ услышала серьезное: «Напиши». Я опешила. А что, так можно, что ли?

Перед сном, уже лежа в постели, я торчу в твиндере. Симпатичных – вправо, страшненьких – влево. На расстоянии тридцати километров от меня, это то расстояние, которое я готова была преодолевать, хотя бы раз в неделю. Симпатичных – вправо, страшненьких – влево. Иногда я читаю текст, если есть. Но оказавшись на свободе, я рассматриваю все варианты отношений, от самых легких: флирта и может быть, постели, до серьезных. Хотя, честно сказать, в серьезные вляпываться пока нет желания. Хочется яркого страстного романа. Симпатичных – вправо, страшненьких – влево. Блин, страшных-то как много. Ну чего это мужики в таком возрасте не следят за собой? Я взяла от 40 до 50-ти. Мужики, ну реально, вы себя списываете, что ли? Симпатичных – вправо, страшненьких…

Устала. Ладно, пусть еще на завтра останутся.

– Где мои мюсли, – доносится пронзительное из кухни. Прям крик души.

Я стою в туалетной перед зеркалом и коричневым карандашом навожу себе стрелки на глаза. Это проснулась Хельми и не обнаружила завтрака.

– Кашу себе завари, – отзываюсь я, не прекращая занятия.

– Не хочу кашу, надоела. Вчера еще были мюсли.

– Сама же и съела, – доносится басок Йессе. Я еще не привыкла к его новому голосу, особенно хриплому по утрам.

– Нет, я не ела. Это ты вчера сожрал.

Начинается.

Я перехожу ко второй стрелке. Я рисую ее легко и просто, потом вожу кисточкой с тенями по векам – художница рисует себе лицо. Другая бы мать наверно вышла и начала мирить и отчитывать детей, а я считаю – сами заварили ссору, сами пусть и решают. Раньше я встревала только когда начинался переход на личности (и откуда они этого набрались, у нас такое дома не практикуется, в школе – пресекается на корню), но позже они научились не доходить до оскорблений, а значит, уже сами могли развести конфликт.

Так получается и на этот раз.

– На вот тебе, ешь, – Йессе что-то откопал в шкафу и громко кладет на стол.

– У него срок годности вышел.

– Да нет, еще два дня. Ешь, что дают, или сама себе ищи.

Я обожаю своих детей. И я многому учусь у них. Например, умению находить компромиссы, в которых довольными остаются обе стороны.

– Сам-то не будешь? – уже вполне миролюбиво ворчит Хельми. Видимо, смирилась. Что он ей там нашел?

Между собой дети говорят по-фински. В принципе, так и должно быть – все-таки это их основной язык. Со мной – пытаются, как могут, по-русски.

– Мам, ты туалет будешь освобождать?

У нас совмещенный санузел, как в общем-то и везде, если он один в квартире. С одной стороны очень удобно, с другой, когда вас дома несколько человек, удобно не совсем.