Елена Фокс - Статус холостяк

Глава 1

– Простите, судья Роджерс, нельзя ли сделать небольшой перерыв? Я бы хотел кое-что обсудить с мистером Хенсли.

– Хорошо, объявляю десятиминутный перерыв! – произнёс судья, стуча молотком.

Я дал знак Хенсли, чтобы он шёл за мной. Не хотел я прибегать к этому методу, но нам было о чем поговорить.

Хенсли недовольно скривился и ещё больше поджал и без того тонкие губы, превращая их в почти невидимую полоску. Но несмотря на это, встал и пошёл за мной.

Я не хотел разговаривать с ним в коридоре, тема была достаточно конфиденциальной, поэтому уверенно зашёл в мужской туалет и закрыл дверь, когда он зашёл за мной.

– Нам нужно обсудить сделку, – не стал я юлить и прямо перешёл к делу.

Хенсли нагло усмехнулся и, презрительно оглядевшись вокруг, произнес:

– Интересное место ты выбрал для переговоров.

– Для тебя в самый раз, – таким же тоном ответил я своему противнику.

Он никак не проявил своих эмоций, лишь сжал челюсть и убийственно зыркнул на меня своими холодными серыми глазами. К счастью его фирменный взгляд «я тебя уничтожу» давно уже на меня не действовал, а злить его, точнее пытаться разозлить, стало своеобразной игрой для меня.

Дерек Хенсли вот уже два года мой противник почти во всех крупных делах и мой личный враг. Я до сих пор помню нашу первую встречу в суде, как будто это было вчера.

***

Я зашёл в зал суда твердой уверенной походкой, но внутри все сжималось от ужаса. Это не было моё первое дело, но мне предстояла схватка со знаменитым в адвокатских кругах Дереком Хенсли.

Я был наслышан о нем, как и любой в Лос-Анджелесе, кто имел хоть какое-то отношение к суду. Про Дерека ходило много слухов и сложно было сказать, что из этого правда. Я знал точно, что он приехал в ЛА из Англии около трех лет назад. Говорили, что он развёлся с женой и поехал за ней в Америку, чтобы быть ближе к дочери. Но его личная жизнь не так была известна, как его успехи в карьере. Не знаю как у себя на родине, но в ЛА он прославился буквально сразу. Он вёл крупное дело по разводу одной местной звезды и выиграл его с небывалым успехом. Говорят, что адвокат противной стороны вышел из суда рыдая.

Хенсли был один из самых востребованных адвокатов в Лосс-Анджелесе. И многие просто отказывались брать дело, если знали что придётся столкнуться с Дереком. Но я не испугался.

Почти.

Ну ладно, я очень боялся. Так, что ладони противно вспотели, а внутри все сжималось будто вот-вот стошнит. Не самая лучшая атмосфера для суда. Но я не мог отказаться от этого дела. Если мне удастся выиграть, то это будет огромный шаг вверх по карьерной лестнице. Плюс большой гонорар с пятью нулями. Я смогу наконец-то купить маме домик её мечты. Это придавало мне смелости.

Подойдя к своему столу, я заметил сидящего слева Дерека. Я погуглил его накануне и, честно, был приятно удивлён увидев его фотографии. Для своих тридцати шести, Хенсли выглядел очень молодо. Но все же фотографии оказались просто бледной тенью, по сравнению с живым Дереком.

Мельком глянув на своего оппонента, я заметил, насколько он был красив. Чёрные волосы, уложенные в идеальную причёску, выразительное лицо, гладко выбрит. Прямой аристократический нос с едва заметной горбинкой. Тонкие губы, но это совсем не портило его, а наоборот придавало лёгкую мужскую суровость. Идеально сидевший на нем костюм, явно сшит на заказ, выгодно подчёркивал все достоинства фигуры. И хоть Дерек сидел, я все равно заметил крепкое подтянутое тело.

Я, не торопясь, подошёл к Хенсли и улыбнулся самой обаятельной улыбкой, какая была в моем арсенале:

– Привет, я Джейкоб Хадсон, – добродушно произнёс, протягивая Дереку руку.

К этой встрече я готовился долго и тщательно. Хенсли был моим кумиром в адвокатских кругах. Больше всего я хотел познакомиться с ним, эта была одна из причин почему я сразу взялся за это дело.

Но все мои надежды на знакомство с ним разбились о стену равнодушия и презрения отразившихся в серых глазах Дерека, когда он посмотрел на меня. Руку он мне не пожал.

На его лице не появилось абсолютно никакой эмоции. Было чувство, что он смотрит не на своего коллегу и противника, а на жалкого таракана оказавшегося случайно под каблуком его дорогих итальянских ботинок.

Я не знал как себя вести. Рука моя так и повисла в воздухе, улыбка медленно сползла с лица. Когда я все же очнулся, убрал руку в карман. Дерек молчал, а мне надоело стоять, как идиот, развернувшись, я двинулся к своему столу. И тут в спину мне прилетели слова Дерека, сказанные низким баритоном с характерным британским акцентом: