Джон Эдгар Уэйн Персиваль: Безымянный странник

– Ну хватит! – скомандовал Кирилл, и беспорядок прекратился. – Уберитесь. Превратили кухню в настоящий свинарник. Как так можно? Столько лет, а все дурачитесь.

– Дай им расслабиться. Война дело такое, выматывает, – вмешался Джон.

– Вот именно! – подхватили братья и продолжили дурачиться.

– Я немного пройдусь перед отправкой, – сказал Джон и вышел из поместья через черный ход на кухне.

Он любил проводить время в поместье. Гулять по саду, качаться на старой скрипучей качели, что стояла среди дубов. Эти благородные деревья много лет назад посадил его дед, он вместе с бабулей и вырастил все эти прекрасные кусты, деревья и цветы. Сад благоухал, наполняясь удивительными оттенками цветов и дивным запахом. Мальчик подолгу мог смотреть в одну точку и погружаться в негу воспоминаний. Когда его жизнь была совершенно обыкновенная, такая простая, что и позавидовать сложно. Но в этой простоте таилось множество богатств, о которых Джон и не подозревал раньше. Сейчас все как-то изменилось, словно перевернулось с ног на голову и вдруг обрело ценность.

Вот куст роз, например. В детстве он не любил эти цветы из-за шипов. Сколько он кололся о стебли, сколько проливал слез из-за любопытства и обманчивой красоты. А сейчас ему достаточно тайно подсматривать за цветком, ощущать легкие нотки аромата, исходящего от бутона. И былая нелюбовь переменилась, став любовью. Чтобы увидеть бесценные красоты мира, нужно всего лишь замереть. Перестать бегать взглядом, выискивать выгоду.

Сейчас он чувствовал себя обычным мальчиком, несмотря на свой возраст, а было ему так много лет, что думать страшно. Только тут, в саду бабушки и дедушки он мог не притворяться, не бояться своей наивности и присущего многим людям простодушия. И пускай где-то от него ждут твердых решений, смелости и настойчивости, тут он никому ничем не обязан.

– Вот ты где, – раздался голос у Джона за спиной. – Неужели я тебя напугал? Ты весь встрепенулся, когда меня услышал.

– Представь, ты напугал, – признался мальчик. – Тут так хорошо, что я отключил все свое чутье, буквально притворился простым человеком, которого легко застать врасплох, если красться за спиной.

– Хандришь?

– Скорее радуюсь, Дэн. Жизнь там, – Джон слегка приподнял голову и кивнул в сторону бесконечного космоса, – слишком сложная и требовательная. Тут, на Земле все просто и ясно как день. Иногда я думаю, куда бы забросила меня судьба, будь я человеком? Встретил бы я таких замечательных друзей? Или смог бы добиться в жизни чего-то? Каким отцом бы я стал? Сколько детей воспитал? И чем занялся под старость лет? Все эти вопросы так свойственны людям. Выйдя за ограду, столкнешься с каждым из них. А теперь подумай, какие проблемы меня терзают там?..

– Два разных мира, чего ты хотел. Сомневаться нормально, но нужно уметь ценить, что имеешь. Разве смог бы ты сейчас сидеть в саду и наслаждаться течением жизни? На Земле иные заботы, иные проблемы и сложности. Тут люди болеют и умирают, скрючиваются к старости, даже если вели абсолютно здоровый и правильный образ жизни. Глупо сравнивать это сейчас.

– Ты разве не сталкивался с этими вопросами?

– Давно. Это произошло, когда все мои друзья умерли, а я продолжал жить. Несправедливо! Многие заслуживали вечности, а досталась она мне. Но потом я встретил вас, Персиваль, и обрел смысл. Прозвучит странно, но я завидую сам себе. Быть причастным к судьбам мира, иметь возможность все изменить. Это чувство завораживает.

Джон поджал коленки и обнял их так крепко, будто бы замерз.

– Ты ведь не чувствуешь холода…

– А иногда хочется. На Земле естественно это ощущать.

– Боишься перехода?

Джон резко повернул голову, и его взгляд буквально прожигал теперь Дэна. Меньше всего на свете сейчас Персиваль хотел слышать подобные слова.

– Наверное, только я один и осознаю последствия. Неважно, чем закончится история, важно, что в итоге это принесет всем нам. Боюсь ли я перехода? Нет. Волнуюсь? Да. Однако это естественно. Когда война завершится…

Какое-то время Дэн сидел молча, ожидая продолжения. Но мальчик не решался заканчивать предложение.

– Что тогда? – не выдержал Крамер.

– Неважно.

Персиваль разжал руки и крепко обнял друга, точно так же, как немного ранее это делал Кирилл. Как в последний раз.

– Идем. Больше тянуть нельзя. Иначе мы все разревемся и никто никуда не отправится.

Вернувшись в дом, ребята застали остальных в гостиной. Адам раздобыл имбирных пряников, оставшихся еще с последнего Рождества в этом поместье. Они были все такие же вкусные, с глазурью и приятным ароматом, напоминавшим о прошлом.