Софья Апрельская - По раскаленному лезвию. Путь длиною в неосуществимую мечту

– Тебе ждать целый час, поэтому можешь посидеть здесь. Пообедать с нами за компанию, – говорит Мариан, заставляя Савелия снова остановиться. У них и так не очень сложились отношения, не стоило усугублять ещё больше. Ему нравилось молчание парня – тот никогда не болтал попросту, только ради того, чтобы заполнить гнетущую тишину между ними.

– Спасибо, но я не голоден и мне…

Савву прервало громкое урчание в животе. Тот возмущённо запротестовал против своего хозяина и вызвал у маленькой Риты смех. Девочка прикрыла ладошками рот, когда компот выплеснулся наружу. Мариан протянул ей с улыбкой салфетки и приподнял бровь.

– Не голоден, значит? Не нужно отказываться, садись. Сомневаюсь, что причина твоего отказа в скромности, ты далеко не скромный. Так что хватит тут неженку строить, такого нежного мяса ты не пробовал в своей жизни никогда, готов поспорить.

Рита чихнула, прикрываясь салфетками, а Савелий с каким-то напряжением последовал к стулу, когда ему принесли тарелку горячего супа и столовые приборы.

Мариан пожелал всем приятного аппетита, и первый взял ложку в руки. Он любил есть горячую еду, она казалась ему вкуснее тёплой, а ещё он так проголодался, что запах поджарки, витающий в воздухе просто сводил с ума. На несколько минут воцарилась тишина. Сестра жевала булочку с компотом и смотрела на нежданного гостя за столом с детским интересом.

– А меня Ритой зовут, – сказала она и протянула ручонку через стол, чуть не опрокинув тарелку. Парень вовремя её отодвинул в сторону и пожал руку в ответ.

– Савва.

Девочка облизала губки от сладкой помадки и отложила булочку в сторону, подаваясь вперёд.

– А как у тебя такие волосы красивые выросли? Прямо как у Эльзы, – голубые глазки мечтательно блеснули. У Риты прямо таки чесались руки, потрогать шевелюру парня.

– У кого?

– Ну, Эльзы. Это же принцесса, ты её не знаешь? – удивилась девочка и как-то разочарованно покачала головой. – А я подумала ты её сын… Так ты не принц?

Мариан тихо прыснул, еле сдержав хохот, а Савва почесал затылок, что-то мыча себе под нос.

– Нет, я… Это просто краска…

– Ну же, не скромничай, Савелий. Моя сестра тебя раскрыла, теперь придётся тебе признаться, кто же ты на самом деле.

Лебедев посмотрел на Раевского таким взглядом, будто спрашивая: «Что за чушь ты несёшь?»

Он открыл рот, но не успел ничего сказать в ответ, как Рита с радостным визгом уже соскочила со стула и, проскользнув под столом, вынырнула прямо рядом с парнем. Она трогала его с обожанием, разглядывала каждый его миллиметр и тянулась к пепельным волосам, не давая возможности ему поесть. Но кажется, он был так обескуражен, что просто не мог отказать, поэтому позволял малышке исследовать себя с головы до ног. Савва поморщился, когда она потянула прядку на себя, и снова встретился взглядом с Марианом. Тот насмешливо улыбался, скрещивая руки на груди, не собираясь вмешиваться.

– Но почему ты у нас дома? Почему так одет, где же твоя красивая одежда? А лошадка? Или ты на королевских оленях ездишь?

Мариан смеялся уже в голос, откинувшись на спинку стула. Савва только успевал моргать не успевая придумать ответы на вопросы, чтобы не расстроить ребёнка.

– Нет, я езжу каждый день к одному оленю на маршрутке. В наше время на лошадях неудобно как-то.

Настроение брюнета приподнялось настолько, что он даже пропустил мимо ушей первую часть предложения, оставив её без внимания. Пока Рита уже смело забиралась на коленки к парню, прося рассказать, как живётся в настоящем дворце и есть ли у него способность управлять снегом, Мариан с упованием откусил хрустящий хлеб и закинул в рот ложку супа. Зубы прошлись по чему то твёрдому и в следующий момент раздался хруст.

Горло резануло и тут же обожгло, вызывая нестерпимую боль и безудержный кашель. Он распахнул глаза, склоняясь над тарелкой и хватаясь за горло.

Весёлое щебетание сестры сошло на нет и она с испугом повернулась, замечая подозрительные алые струйки, текущие из уголков рта.

– Марик! – Рита взмахнула руками и, спрыгнув с колен Саввы, помчалась к брату, чтобы похлопать по спине, думая, что он подавился, но Савелий её перехватил, не давая подступить ближе. Он сжал челюсти и осторожно спросил, что случилось, не подходя к нему.

Глотка горела адским пламенем, вдохнуть через рот не получалось – было ужасно больно, а когда Мариан попробовал вдохнуть носом, то тут же захлебнулся какой-то жидкостью. На скатерть плеснули алые брызги, будто гроздья граната усеяли собой всё вокруг.