Софья Апрельская - По раскаленному лезвию. Путь длиною в неосуществимую мечту

– В этом я что-то сомневаюсь.

Раевский не удосужился ему ответить, а продолжил путь, как выяснилось позже, к резной беседке. Она была сделана из белого дерева в форме рождественского фонарика и полностью была застеклена. Когда парни в неё вошли, автоматическая подсветка тут же включилась, и всё озарилось тёплым жёлтым цветом.

Даже чёрствый Савелий не мог не признать, что тут очень красиво и уютно.

Мариан отставил костыли и присел за круглый столик, доставая ручку и договор. Он посмотрел на Савву, который до сих пор топтался на пороге, и с раздражением постучал пальцами по листам.

– Особое приглашение нужно?

Савва шмыгнул носом и прошёл в беседку, присаживаясь напротив.

– Значит так, давай сразу проясним детали: на работу без опозданий, у меня плотный график. Одеваешься прилично, чтобы не было стыдно появляться с тобой на людях. Если куришь…

– Я не курю, – перебил Савва. – Вчерашний перегар от друзей достался, мы вместе живем. Я уже понял, что никакой мяты, табака и алкашки, что дальше?

Мариан крутил в руках ручку и смотрел на Савву с прищуром.

– Речь фильтруем.

– Да я и так… – парень вздохнул, впиваясь под столом ногтями себе в ладонь. – Да, я постараюсь.

– Извини за прямолинейность, но в твоей анкете сказано далеко не всё. Валерий мне прислал бумаги, где уже подробнее написано, что ты нигде до этого не работал. Окончил школу, подал в несколько заведений заявления и тебя приняли, но почему ты так и не поступил никуда. В чем причина?

– Это так важно? – Савва подавил вмиг все эмоции, которые встрепенулись в нём, но беспокойство всё же назойливо щекотало нервы.

– Да, важно. Потому что я собираюсь доверить тебе свою жизнь. Не заставляй меня устраивать допрос с детектором. Мне кажется, это лишним, однако отец настаивает. Если ты честно ответишь, не придётся его использовать.

Савелий был хорошим лжецом, но были сомнения, что у него получится обмануть детектор лжи. Вряд ли он сможет контролировать свой пульс и сердцебиение, поэтому нужно сказать что-то сейчас. Сказать то, что будет недалеко от истины, ведь люди Раевского наверняка многое на него накопали.

Сейчас парень лишь проверял его. Своеобразный тест на честность.

– Моя семья не очень состоятельная, родители не могли позволить такую роскошь, как обучение в одном из университетов на коммерческой основе.

– Ясно, – Мариан сделал записи в свой блокнот. – Куда ты хотел поступить?

– Не знаю, у меня не было каких-то конкретных предпочтений, – отмахнулся парень, но увидев недовольный взгляд брюнета, развёл руками в стороны. – Я правда, не знал, чем хочу заниматься.

– А предпочтения какие были, увлечения?

Савва тяжело вздохнул. Он не рассчитывал, что придётся открываться и болтать по душам. Вся эта ситуация была для него сомнительной и сразу же вызывала подозрения. Ему не нравилось, когда люди лезли к нему в душу, даже если не осознанно.

– Давайте по делу вопросы.

Мариан снова нахмурился. А ему, судя по всему не нравится, когда отказывают. Что ж, придётся ему привыкнуть.

– Ладно, по делу так по делу. Тебе двадцать один и ты не работал до этого, неужели сидел на шее родителей всё это время?

– Это кто у кого сидит, – прошипел оскорбленно парень. – Если интересует, почему я решил выбрать именно эту работу, то скажу только одно: из-за денег. Вы мне платите, а я выполняю свою работу. На этом всё.

– На другое и не рассчитывал, – кивает Раевский и протягивает бумагу, где были пронумерованы десятки строчек. – Это элементарные правила, которые ты обязан соблюдать. Подчеркнуты те пункты, на которых я заостряю особое внимание.

Слово «особое» он выделил очень чётко, давая понять, что их ни в коем случае нельзя нарушать.

Савва пробежался по списку и подавил в себе вздох. На что он подписывается… Продаёт себя в рабство. Он был готов смириться с этим только на несколько дней, ему больше и не нужно. Сколько нужно времени, чтобы втереться в доверие и застать Раевского врасплох? Он был уверен, что не больше недели.

– Ты работаешь на меня и не на кого больше. Отец на тебя никак не влияет, и ему ты ничего не докладываешь. Плачу тебе я, а значит ты – мой.

Тон голоса сменился и вызвал мурашки у Саввы по всему телу. Он буквально источал власть, и эта тональность удивила парня настолько, что он промолчал на последние абсурдные слова.

– Вся информация, которой ты будешь снабжён, не должна разглашаться. Особенно всё, что происходит дома. Для меня самое главное – это семья, если из за твоего длинного языка пострадает кто-то, я лишу тебя его без малейших угрызений совести.