Глеб Пудов - Состояние сохранности

Музейные вопросы решились быстро, почти сами собой, и у меня осталось несколько часов до ярославского автобуса. Я немедленно отправился на осмотр милого городка. Сотрудница музея вызвалась быть провожатым и по возможности – гидом.

Узкие проулки с деревянными мостовыми и благоухающие вишнёвые сады служили фоном наших бесед о проблемах музейного дела. Золотистый собор должен был венчать дискуссию и стать жирной точкой в моём знакомстве с игрушечным городком.

…Огромная чёрная икона Всемилостивого Спаса занимала почти половину интерьера древнего здания. Находившийся за ней иконостас, по поволжской традиции пародирующий золотое море во время шторма, только выигрывал от такого соседства. Огоньки от маленьких тонких свечей, как маленькие балерины, плясали на его резных фруктах и витых колонках. Вдоль стен замерли деревянные фигуры святых и мучеников. Их потускневшие цвета вплетали свою мелодию в полнозвучный хор, возносивший в поднебесные своды гимн Творцу.

Моя спутница, не прекращая жаркой дискуссии (лишь перейдя на шёпот), ловким движением вытащила из сумки красный платок. Затем на середине какого-то убедительного тезиса она бодро направилась к иконе.

– Неглупая девица, – подумал я с тоской и принялся за осмотр потолков и стен. В широких лентах развёртывались сцены из жизни Христа. Довольно качественная живопись: хорошо построенная композиция, мягкое сочетание красок. Удовлетворённый, я начал кружить по собору в поисках неглупой девицы. Нашёл я её под колоссальной иконой. Дама ползла на коленях и шептала молитвы.

…Когда-то давно был оборудован специальный лаз. Он прикрывался металлическими полосами, щедро украшенными гравированными изображениями розеток и крестов. По этому узкому проходу ползли на коленях молящиеся бабушки и среди них моя спутница – человек, только что толковавший о теориях чешского музееведа Збынека Странского 4 4 Збынек Збыслав Странский (1926 – 2016) – известный чешский музеевед, один из основателей музеологии как науки. и приводивший на память многостраничные статистические сведения. Я начинал сомневаться в реальности происходящего.

Но, вероятно, такие сомнения испытывал только я. Неглупая девица, подходя ко мне и отряхивая на ходу колени, сказала:

– Наша древняя традиция. Икона чудотворная – от всех болезней помогает. Очень советую.

– Спасибо, я как-нибудь… попозже… Зайду обязательно.

Девушка усмехнулась и мы пошли к выходу из собора.

Эту историю мне рассказал знакомый. Он просил никому её не пересказывать, однако недавно он умер, и я считаю себя свободным от его просьбы. К тому же все люди, которые будут упоминаться по ходу повествования, переселились кто куда: одни за границу, другие, как мой знакомый, в другой мир.

Итак, в 1980-е годы мой знакомый путешествовал с другом по городам Поволжья. Позади были Нижний Новгород, Кострома, Ярославль. Вечером, почти случайно, они попали в районный центр, находившийся чуть в стороне от реки. Путешественники были наслышаны об архитектурных и музейных чудесах этого городка. Друзья не были ограничены ни по времени, ни по финансам – отчего бы не заглянуть в милый городок?

Гостиница, в недавнем прошлом служившая обиталищем строителей новых кварталов, нехотя приняла путешественников в свои затхлые объятия. Стены были «украшены» пятнами неизвестного происхождения, между стёклами лежали скрюченные трупики мух, а из крана через равные промежутки времени – и потому весьма мучительно для слуха – капала светло-коричневая вода. Все «достоинства» провинциальной гостиницы были налицо. Но это не смутило друзей и они весело предвкушали завтрашнее знакомство с местным музеем и памятниками архитектуры.

Церкви не подвели. Каменное узорочье с расписными фасадами внушало восхищение. Здания, напоминавшие драгоценные шкатулки, выглядывали из-за углов современных построек, прятались среди парков и скверов, скромно позировали на пустырях. Толпы туристов не окутывали их со всех сторон – городок находился вдали от туристических маршрутов. Это добавляло храмам очарования, едва уловимого в условиях современной цивилизации.

Передышка посвящалась поеданию продуктов пищевой промышленности. После неё предполагалось ознакомление с шедеврами искусства, собранными в художественном музее. Он располагался за широкой спиной воина-освободителя, зачем-то окрашенного в оловянные тона. Солдат гордо смотрел в далёкие дали и крепко сжимал автомат.