Вероника Фокс - Багровый роман

«Фредди Райт уже больше трех месяцев пытается пригласить меня на свидание. Детские записки, кривые подмигивания, тщетные попытки сходить вместе на обед – и так изо дня в день. Этому представлению нет конца и края, а началось все с весеннего корпоратива, который устроили в честь огромных продаж очередного детектива Майкла… Майкл! Терпеть не могу это имя!» Я отчетливо вспоминаю момент, когда Фредди перебрал с выпивкой и начал клеиться ко мне, буквально не давая проходу. «Да… В тот день я впервые увидела Майкла Кима. Тогда я пробиралась через танцпол к барной стойке, чтобы заказать себе стакан воды, а за мной по пятам шел поддатый Райт. Отчего-то я была уверена, что если направлюсь в дамскую комнату, он и там будет поджидать меня у кабинки. Получив стакан, я увидела, что эта ходячая катастрофа ко мне приближается. Не имея возможности придумать ничего дельного, я озиралась по сторонам и искала хоть кого-нибудь, к кому можно присоединиться, и таким образом избежать разговора с Фредди. Повернувшись спиной к танцполу в ожидании, что он спутает меня с какой-нибудь другой женщиной, я столкнулась с Майклом, который стоял на расстоянии вытянутой руки и странно пялился в мою сторону. Почему-то мне запомнился его взгляд: холодный, хмурый, бездонный. От него меня бросило в дрожь. Мужчина был высоким и довольно накачанным, а его татуировки отчетливо проглядывали сквозь тонкую белую ткань рубашки. Это был первый раз, когда я так близко стояла к нему. Майкл хмуро посмотрел в мои испуганные глаза, кричащие о помощи, и понял все без слов. Когда Фредди подошел к нам, он его придержал и что-то шепнул ему на ухо. Мой навязчивый поклонник на полголовы ниже Кима, поэтому последнему пришлось слегка наклониться. Я не расслышала его слов из-за грохочущей музыки, но Райт тотчас развернулся и со стеклянными глазами ушел в другую сторону. До сих пор не понимаю, как Майклу это удалось? Но больше меня тогда взволновал его взгляд. Он сделал глоток из стакана и продолжил смотреть на меня, будто чего-то ждал. От его пристального внимания меня охватил холод. Быстро прошептав губами «спасибо», я отправилась искать Роуз, флиртовавшую с журналистами и собиравшую все сплетни. С тех пор я больше и не пересекалась с Майклом…»

Припоминая все моменты нашей единственной встречи, я иду вдоль книжных полок, скользя по ним немного рассеянным взглядом. Мне нравится проводить время в библиотеке, устроившись на пуфике рядом со стеллажом классики, где лучше всего получается собираться с мыслями.

Пока я разбираю свои спутанные воспоминания, занимая любимое место, откуда-то появляется Барри Уокер и останавливается напротив меня.

– Оливия, что ты тут делаешь? – с удивлением спрашивает он.

Барри – коммерческий директор издательства. Он довольно высокий и статный, а еще всегда одевается с иголочки: белоснежная рубашка, идеально пошитый черный костюм и до блеска натертые ботинки. Его отличают голубые глаза и русые волосы, и он всегда держит себя в форме, хотя ему уже под пятьдесят. Мы часто встречались с ним на этом месте, но никогда не спрашивали друг у друга, почему приходим сюда.

– Знаете, мистер Уокер, тут прекрасный вид из окна, – говорю я ему.

Барри удивленно поворачивается к окну и видит там парк с зигзагообразными дорожками, которые скрываются из вида листвой деревьев.

– И правда, вид просто прекрасный, – соглашается он, затем поворачивается обратно ко мне и интересуется: – Могу я присесть рядом?

Я одобрительно ему киваю.

– Оливия, как по-твоему, – поправляя свой костюм, он опирается локтями на свои колени, – что порождает союз желаний и мастерства?

– Шедевры. Джон Раскин, – незамедлительно отвечаю я.

– Абсолютно верно. Но что любопытно, найти этот союз очень сложно.

– А что, если человек не знает, где искать желание и как оттачивать мастерство?

– Тогда ему на помощь приходит общество, которое пробуждает в нем желание оттачивать мастерство, логично?

– Не всегда, – сухо отзываюсь в ответ.

– Приведи пример, – предлагает он.

Недолго думая, я прижимаю к себе папку и поясняю:

– Молодой автор, который задал себе вопрос, о чем он хочет написать книгу, имеет только желание ее написать. Он ее пишет, пишет и пишет. Мастерство пера у него нулевое. И, вне всяких сомнений, на помощь к нему приходит общество. Оно настолько сыто и напичкано «шедеврами» литературы, что молодому автору приходится перекраивать свою рукопись под моду. Приходит день, когда он отправляет ее в издательство, но оттуда приходит отказ. Он отправляет ее в другое издательство – и там отказ. И так по кругу, пока его список с адресами не иссякнет. Что тут может побудить автора на сотворение шедевра? Желание есть. А мастерству откуда взяться?