Александр Рогачев - Спи

Наконец выходишь из леса весь заросший и давно не мытый. В квартире, которая покрыта сантиметром пыли, понимаешь, что стал тем человеком, которого знает практически каждая собака. Не определил любит тебя толпа или же нет.

Молча боишься людей, которые точно пойдут против тебя.

Ночью слышишь топот за дверью, потом на следующую ночь и так далее. Чувствуешь, как развивается паранойя, которая раздражительно скребет твою дверь, царапает диваны и нечаянно роняет вещи со стола. Все написанное тобой начинает настораживать. Ты знаешь, что это все правда, ибо ошибаться не можешь, но все-таки чувствуешь угрозу от своего же текста.

Информация о человеке, который ставит под откос всю идею сегодняшнего государства, доходит до верхушки. Выпущенные книги и брошюры изымаются, цензурируются, иногда полностью переделываются до неузнаваемости. Представляешь себя Ницше на исходе лет, но в более или менее трезвом уме. Решаешь, что правда не должна ускользать от людей из-за твердолобых глупцов, они потом поймут. Ночи напролет переписываешь свои же труды на бумагу, просто от руки на огромной скорости. Днем раскидываешь рукописные страницы по улицам, люди не понимают как нужно реагировать и считают тебя поехавшим идиотом. Денежные мешки злятся и еще сильнее сжимают свои золотые шиллинги. Теперь все просто. Появятся люди, которые защищают «правду», покажут тебе, что бывает за такую бесовщину и пару раз ударят дубинкой, а потом еще пару и еще. Дело остается за малым, бумажная канитель, несколько телепередач и репортажей, статьи в газете, коронация настоящей «правды». Но не жди, что твои портреты появятся на каждом киоске, ты вообще нигде не появишься, тебя нет, не было и не будет, ты был шутом в глупой монополии с реальными деньгами.

Тебя распнут, а потом ты воскреснешь. Ранним утром где-то в далекой деревне расправишь крылья и улетишь.

Шум воды резал уши. Бегущие волны на скорости разбивались о каменные стенки водостока, которые были ужасно склизкими и неровными, местами, из трещин, торчали водоросли и темная плесень. Под ногами все жутко хлюпало и прилипало к подошвам. Тонкие кеды уже давно напитались холодной водой и, наверное, были ужасно грязными, но Он не мог их рассмотреть из-за постоянно проплывающих кусков водорослей и мелкого мусора, незнамо как попавшего в эту ливневую канализацию.

– Черт бы побрал эту дыру.

Хлюпающие звуки шагов немного участились, заглушая шум «горной реки». Мысли грел скорый подъем на поверхность, где все еще ждало теплое солнце и запах озона после продолжительного ливня. Где-то вдали, в темноте туннеля, появилось едва заметное пятно красного цвета.

– Ну наконец-то, я уж подумал, что дойду до озера, так ничего и не найдя.

Это был ключ, ключ на широкой атласной ленте в роли брелка. Его по чистой случайности выронила из своей сумочки хрупкая молодая девушка. Она разговаривала по телефону и, роясь свободной рукой в своей сумочке, вытеснила из нее тяжелый ключ прямо в решетку канализации.

Он, видев произошедшее, в тот же миг бросился откидывать чугунную крышку и, под удивленный, сначала от неожиданной неудачи, а после и от решимости парня, взгляд, прыгнул вниз.

– Да, кажется я скустился именно здесь. – Заключил Он, заметив все еще открытое отверстие. Ключ звякнул, ударившись о мокрый кирпич тоннеля.

Но, поднимаясь вверх, Он обнаружил, что улица сверху совершенно пуста.

Раз, два, три, большая лужа закончилась, и снова пошел захлебывающийся от излишней воды асфальт. Четыре, пять, шесть, и снова размокший ботинок шлепнул в неглубокую лужу.

– Черт, снова не заметил! – выругался мужчина, тряся ногой, вытряхивая из ботинка холодную воду.

Не сказать, конечно, что он особо смотрел под ноги или вообще уделял внимание ландшафту, по которому передвигался, ведь его голова была забита совершенно не этим. Мимо проплывали статуи вице-мэров и идеально подстриженные зеленые кусты. Мужчина шагал вдоль заросшего плесенью канала, но не замечал ни его, ни запаха, царившего здесь осенью. Несколько минут назад ему позвонила жена и велела немедленно бежать домой. Ее голос был встревоженно дрожащим, некоторые слова обрывались под конец, внезапно заменяясь совершенно другими. Пока мужчина бежал, раздалось еще четыре звонка подряд, это она просила его поторопиться, но звук разрывающегося телефона уже не долетал до ушей бегущего.

Домофон поддался не сразу, и с первым писком открытого электромагнитного замка ноги рванули вверх по лестнице. Лифт давно не работал, хоть его и обещали починить уже несколько раз подряд, ремонтная бригада так и не появлялась, вынуждая всех жителей ходить по темной лестницей с обсыпавшимися местами краями ступеней.