Анна Литягина - Записки Марьванны Указкиной, или Пособие для начинающих педагогов

C'est la vie («такова жизнь», по-нашему). Плавали, знаем.

Первый мой рабочий сентябрь был солнечным и радовал глаз. Бабье лето приглашало кинуть в топку все дела и бежать сливаться с природой. А низзя, Марьванна! Давай неси первоклашкам луч света в виде разумного, доброго, вечного и прекрати поглядывать в окошко. Первоклашки мои поглядывали туда же, пытаясь совместить несовместимое – необходимость сидеть на уроке и желание выкинуть портфель и скорее прокатиться на велике. Да за окном ещё детский сад гуляет, пищит и жизни бессовестно радуется.

А урок был очень важный. Мы учились писать букву «А» по-взрослому. Это вам, знаете ли, не на велике гонять по парку. Это – как Эверест покорять, это – как в омут с головой: не знаешь, что будет в соседнюю секунду. То ли ручка потечёт, то ли буква из строчки выпрыгнет, то ли криво получится – сплошные нервы! И вот нервы-то у одного пацана и не выдержали…

Стою у доски, пишу себе спокойно образец. Вдруг – бац! – грохот. Стул валяется, дверь настежь, а Петьки нет. Только слышно – топот по лестнице вниз. Мама родная, ребёнок сбежал! (Что характерно, опять не по учебнику.) Я срываюсь с места в карьер и за ним.

Засекаю на первом этаже сверкающие Петькины пятки. Охраны в школе тогда в помине не было. Нянечка моет пол. Я ору:

– Держите его!

Да куда там! Петька выскользнул из её рук, как мокрое мыло, и помчался на улицу. А там – дорога с приличным движением. Не дай Бог, под машину парень угодит. Ну, думаю, Марьванна, накрылась твоя карьера медным тазом, сушите сухари, родственники.

Выскакиваю на улицу, вижу – Петька несётся, слава Богу, по тротуару. И так уверенно несётся, целенаправленно так. Я ору прохожим:

– Держите мальчика! Ловите его!

Нашёлся-таки отзывчивый дяденька, поймал пацана. Петька повырывался, конечно, не без этого. Но мы вдвоём с дяденькой пленного нашего до школы доволокли. Встретила нас целая делегация: мои дети, завуч и директор. Хлеб-соль заменили валерьянкой. На вопрос, почему сбежал, Петька, шмыгая носом, ответил:

– Так домой захотелось, сил нет…

Петьку вместе с документами вернули родителям. Больше я его не видела. Я отделалась лёгким испугом, получив только маленький выговор от администрации. Почему маленький? Так молодая ещё была, неопытная, пожалели. Почему выговор? Потому что умчалась, никому ничего не сообщив, бросив класс. Хотя я потеряла бы и время, и, не дай Бог, Петьку.

Выводдля молодых и начинающих коллег. В любой неординарной ситуации сразу ставьте в известность администрацию. Хоть ужом извернитесь, а время найдите. И класс свой не бросайте, зовите на подмогу коллег. Всегда выручат, потому что и у них форс-мажоры бывают. Все мы в одной лодке.

Первый год работы в школе был настоящей проверкой на вшивость. Шестилетки мои оказались довольно разношёрстной компанией. Конечно, попались и вполне старательные, тихие, благоразумные детки, которые пытались учиться, несмотря на неблагоприятные погодные условия в нашем 1 Б. Но речь сейчас пойдёт не о них.

Знаете, когда приходит родитель примерного хорошиста или отличника и задаёт вопрос: «Как дела у моей Леночки?», почему-то в ответ на ум приходит гораздо меньше текста, чем когда разговариваешь с родителями двоечника и хулигана. Вот где богатство тем, сюжетов и эмоций! Вот где жизнь бурлит во всей красе!

Был в моём классе ученик, которого до сих пор вспоминаю с содроганием. Конечно, будь я опытной, как сейчас, после 30 с лишним лет работы, сам чёрт был бы мне не страшен. Но тогда я, молодая 19-летняя Марьванна, просто не знала, как справиться с ситуацией. Она была, что характерно, снова не по учебнику. Ну не учили нас, как работать с такими детьми! (Помните про «ми-ми-ми»?)

Звали парня Гошей. Сбежавший Петька и нагловатый Серёга – просто цветочки и недоразумение по сравнению с этим титаном хитрости и уверенного хамства. Был он худеньким белобрысым мальчишкой, а повадками и выражением глаз напоминал лисицу. Год ежедневной борьбы с этим первоклассником можно было мне засчитать за 5 лет каторжных работ. А учила я Гошу 4 года. Вот и считайте.

Учился Гоша всё это время плохо, перебивался с тройки на двойку с единицей. Никогда и никому я больше не ставила столько колов, сколько получил от меня Гошка. Он просто побил мировой рекорд по колам!

Это сейчас нам нельзя ставить единицы детям. Администрация так и говорит: «Нет такой отметки! Нельзя!» А тогда было можно, и Гоша вырастил целый забор из единиц по всем предметам. Так я, наивная, не имея другого оружия, пыталась привести его в чувство и добиться хоть малой толики послушания и работы на уроках. Хоть бы хны!