Джон Эдгар Уэйн Персиваль - Марк Циммерман

– Может, ты уже что-нибудь скажешь? – спросила Равенна. Муж нахмурил густые брови и раздражительно на нее посмотрел.

– Что этот выродок хотел от тебя? – не отставала женщина. Она сложила приборы на тарелке и ждала ответа на вопрос.

– Выродок! – засмеялся Райнхольд. – Вот уж точно. Ты ведь знаешь, Элион любит совать нос туда, куда не стоит.

– Ему нужен Марк? – Равенна начала скрести вилкой о тарелку, создавая неприятный для ушей звук.

– Перестань, – попросил ее муж. – Да, Салиндеру нужен наш сын. Но я его, конечно же, не отдам. Также его беспокоит твое мягкое воспитание, угрожающее всему совету слабым правителем.

– Райнхольд, – возмутилась Равенна, – я не позволю нашему сыну возглавить этот кровавый совет Аррата. Марк не будет связан с ним. Ты ведь знаешь, сколько крови на руках каждого советника?!

– И, тем не менее, мы с тобой в нем состоим… – заметил мужчина.

– У нас не было выбора, а у Марка он есть. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь его от такой участи.

– Ты не можешь влиять на его решение. Как, собственно, и я. Мне и так довелось выслушивать от Элиона, что я пригрел под крылом изменницу и революционерку, поддерживающую тех, кто хочет реформировать Аррату.

– А?! – заикнулась Равенна, не ожидавшая подобного. – Я… Откуда он узнал?

– Среди наших слуг есть предатели, шпионящие для Салиндера. Как ты это допустила? Ведь забота о сохранении семейных тайн лежит на тебе, но Элион обыграл!

– Прости, – смущенно сказала Равенна, – такого больше не повторится. Я сегодня же начну искать шпиона!

– Рад это слышать. Я даю тебе полную свободу действий. Тебе давно уже пора напомнить всем, что с тобой шутки плохи. Мне хорошо помнится тот день, когда я влюбился в тебя по уши. Отец оттащил меня в угол и начал шлепать по щекам, чтобы я не смел даже думать о тебе.

– Да, помню те времена… Верховные советники боялись со мной конфликтовать, не говоря уже о простых советниках и корпусе поддержки.

– Тебя все боялись. Лучшая фехтовальщица, одна из талантливейших убийц в совете Аррата, мастер боевых искусств. Тебя боялись все мужчины.

– Но не ты, – заулыбалась Равенна. – После рождения Марка я изменилась сильно, ты ведь знаешь, мой дорогой. Я более не хочу служить совету, стоящему на крови миллионов людей.

– Тот, кто хоть раз вступил в Аррату, покинуть ее не может. Не забывай, – Райнхольд вдруг стал серьезным и пристально посмотрел на жену. – Я не против твоих взглядов, но впредь действуй осторожней. Ты ставишь под удар не только себя или меня, но и Марка.

– Да, я сглупила. Больше такого не повторится.

– Элион угрожал мне расправой. Якобы совет Аррата уничтожит нашу семью, как только Марк откажется от своего предназначения возглавить совет.

– Ты в это веришь? – обеспокоенно спросила Равенна.

– Всякое возможно. Салиндер только с виду милый мужик. Мы с ним знакомы много лет. Его планы и замыслы настолько коварны и кровожадны, что даже в совете его побаиваются. Он не пощадил собственных детей. А мы ему вообще чужие.

– Мне страшно, Райнхольд! Мне очень страшно…

– Боюсь признаться, мне тоже страшно. Но у нас есть Марк, а его судьба еще не предрешена. Что-то мне подсказывает, что грядут перемены, совет Аррата, каким мы его знали, уходит в прошлое.

– С чего ты взял?

– У меня предчувствие: надвигается сила, превыше той, которой обладает совет…

– Первозданность? – перебила мужа Равенна. – Ты говоришь о первозданности? – она еще раз переспросила, но уже тише, чтобы никто из прислуги не услышал.

– Вероятно. Разве ты не видишь, как меняется мир? Боюсь, нам стоит бояться не Салиндера с его угрозами, а первозданности. Совету ее не подчинить, а значит, мы все в опасности.

Женщина тяжело вздохнула. Теории и догадки мужа заставляли понервничать. «Почему все происходит именно сейчас?!» – этот вопрос Равенна часто задавала сама себе.

Остаток дня Марк провел в своей комнате. Ему даже ужин подали туда. Мальчик предполагал, что в чем-то провинился или огорчил родителей. А дело было вот в чем. Вторую половину дня Равенна посвятила тому, что допрашивала всю прислугу, и иногда обычный допрос превращался в допрос с пристрастием. Чтобы Марк не слышал криков и не видел лишнего, его заперли в комнате.

Пять часов суровых допросов и пыток наконец закончились, и Равенна смогла подняться к мужу. Ей не терпелось рассказать о том, что смогла узнать в комнате допросов. Ее волосы, окропленные алой запекшейся кровью, тяжело свисали; одежда – изорвана и испачкана, подлежала немедленной утилизации.