Сергей Саханский - Ромашка в сердце

Ксения замерла в дверях, невольно услышав этот разговор. Помедлила, заходя в комнату. Выдавила из себя улыбку:

– Максим, возьми! Это фонарик, подарок на день рождения! Правда, он уже не новый. Я его с ключами носила.

– Спасибо, Ксения! Теперь я не заблужусь, твой фонарик будет освещать мой тернистый жизненный путь!

Все трое рассмеялись. Неожиданный стук в дверь прервал разрядившуюся обстановку. Отец Николай, удивленно поглаживая бороду, отворил дверь, увидев на пороге старосту:

– Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас.

– Аминь!

– Забыл где-то перчатки новые. Вот зашел спросить, нигде не попадались?

Отец Николай улыбнулся в усы:

– Проходи, Павел, садись за стол, потом поищем!

Староста быстро разделся, прошел к столу, не обращая внимания на недовольно поджавшую губы Ксению. Будто у себя дома, расположившись за столом, староста поинтересовался:

– Можно телевизор включить? – и, не дожидаясь разрешения, прибавил звук, вслушиваясь в голос диктора:

– Срочное сообщение: вчера вечером глава управы Сергей Буркотов и его водитель Дмитрий Самохвалов были убиты в Ленинском районе Подмосковья. Они попали в засаду на Бутовском шоссе, когда чиновник возвращался в свой коттедж. Пять лет он возглавлял местную управу.

Отец Николай побледнел, вскочив со стула:

– Эх, Сергей Иванович! Как же так! Вот беда какая!

В комнату, услышав грохот упавшего стула, вбежала Ксения. Она с тревогой подошла к батюшке:

– Успокойся, отец, что произошло?

– Смотри, дочка, вот он! Пойду, помолюсь за спасение его души…

Ксения

Священник отошел к иконам, стал молиться. Ксения не отрывала взгляд от экрана телевизора, где диктор продолжал:

– Временно исполнять его обязанности будет заместитель – Бесадов Емельян Силович. Краткая справка: «Закончил Уральский политехнический институт имени Кирова. По квалификации – „инженер-строитель“. Работал на строительстве разных объектов мастером, начальником участка, директором треста. Сильный хозяйственник». Передаем интервью нашего специального корреспондента.

На экране появился автомобиль, из которого вышел импозантный мужчина. К нему обратился корреспондент:

– Емельян Силович, какие у вас ближайшие планы?

– Обещаю воплотить в жизнь решение мэра Москвы о расширении строительства города, в первую очередь в Бутово. В текущем году будет завершен снос мешающих застройке сел и деревень.

– А как же местные жители?

– С ними вопрос решен. Все, извините, у меня важная встреча!

Отец Николай, Ксения, Максим и староста внимательно вглядывались в телевизор. Староста посмотрел на отца Николая:

– А ведь теперь мы не сможем документы людям оформить…

Священник сокрушенно покачал головой. Максим поднялся со стула:

– Поздно уже, пора и честь знать… – И оглянулся на Ксению. Та, поймав этот взгляд, вспыхнула, вскочила, подбежала к шкафу. Порывшись в ящиках, достала завернутый в красивый полиэтиленовый пакет сверток:

– Максим, вот возьми, это твое…

Староста оглянулся на Ксению и Максима, помрачнел, увидев как Максим с благодарностью, легко пожал ее руку. Ксения не отстранилась, Максим, едва заметно вздрагивая, тихо проговорил:

– Спасибо… за все…

Староста, не в силах скрыть раздражение, с хрустом раздавил в руках сухую баранку.

– Отец Николай, мне во сколько завтра приходить? – уточнил Максим.

Священник отпустил бороду, перевел взгляд на Максима. Его лицо разгладилось, ожило:

– Приходи к семи часам утра, – и, встав из-за стола, благословил Максима.

Ксения вышла проводить его в коридор, и это не осталось без внимания старосты. Высыпав из кулака раздавленные куски баранки на блюдце, он стряхнул с ладони вдавленные крошки:

– Что-то я засиделся! Мама, наверно, уже волнуется…

Отец Николай удивленно посмотрел на его покрытое красными пятнами лицо:

– Родителей не стоит волновать! – Староста торопливо распрощался.

Ночью ему не спалось. Не раздеваясь, стоял в темноте у окна. Часы пробили два часа ночи.

– Митенька, что там? – раздался из глубины комнаты, с кровати старческий голос.

Староста вздрогнул, уронил на пол фонарь, который с грохотом покатился по полу. Староста нагнулся, пошарил рукой:

– Спи, мам, все нормально!

Но мать уже проснулась, зажгла ночник. Откинув одеяло, привстала на кровати, сжимая на груди ночную рубашку: