Яна Гецеу - Курс практической психопатии. Роман-сумасшествие

– Бабы, бабы, телочки мои милые! Ну погодите вы, что так сразу, я же сейчас кончу!

– Ну-у, – заныли разочарованно девки, из коридора возникла совершенно голая Арина с Ангелом в остатках одежды – чулки, пояс…

– О, черт, ну я же просил! – взвыл я, притягивая к себе первую попавшуюся герлу, и срочно залезая ей под юбку. Но Эрот нагло и жестко оттолкнула ее от меня, уселась верхом, и целуя принялась танцевать на моем животе, не давая проникнуть в нее. Я озверел, и схватив эту суку, повалил на спину, и злобно придавив, трахнул быстро и сильно. Она стонала и пыталась укусить меня за ухо, но я придушил ее. Кончив, отпустил, и она лежала задыхаясь, и шипела:

– …какая же ты сука, Ветер, мне же больно… – но это таким голосом, что я едва не кончил еще раз. – А я же кончить не успела! – пожаловалась она жадно глядящим телкам, и они радостно вызвались ей помочь своими языками. Я вытер член покрывалом и уселся в кресло напротив, наблюдать охуенную картину, о которой любой мужик мечтает, обливаясь спермой во снах – как три девки лижут во всех местах одну, и еще три танцуют и колобродят раздеваясь по всей комнате. Я знал, что скоро смогу трахать и снова и снова, пока не свалюсь без сознания.

Девки наконец сгреблись, Эрот сладко и глубоко спала, беспробудно измученная. Я остался один. Меня несло, я носился по квартире в одних джинсах, когда это я успел их надеть? – слепо фиксируя мысль – завтра надо будет жестко разобраться с этой сучкой, она точно нахерачила мне в виски ускорителя, бля, а меня не спросила! Надо, непременно надо ее поучить, что так нельзя, без предупреждения, надо спрашивать, а может… что может… все, забыл.

– Слушай, да ты же реальный пацан, Ганя, хули ты загоняешься, блять?

– Это в каком таком смысле я загоняюсь?

– Ну, блять, с нами не тусуешь нихуя, рядишься как этот… как у вас там, готы чтоль?

– Извини, но я ни как кто не ряжусь, тебе показалось, – этот пацан был мне не очень приятен, и я хотел скорее отделаться от его назойливых попыток познакомиться. – Я пришел всего лишь сдать контрольную, а не тусую я, потому что я болен.

Ну е-мое, в кои-то веки вытряхнул себя из дома, и сразу встрял!

– Хуясе… – слышь, Титов, он не тусует, потому что болен, епт!

– Вот бычить не надо, ребята, сам сказал, что я реальный пацан. Ну так и хуйли тогда…

– Да ты не кипятись! – положил он руку мне на плечо. Было противно, хотелось сбросить, но их-то трое, а я один, и никого здесь не знаю.

– А че у тя ваще за болезнь-то? Упыризм чтоль? – и эти дебилы заржали. Я пристально посмотрел главарю в маленькие невыразительные глазки, пытаясь оценить ситуацию – как мне отвечать, совсем грубо, или все же поостеречься? Мне еще не раз сюда приходить, до аттестата… да и хрен их знает, с какого они района. Нет, лучше не буду, попробую отмазаться втихую.

– Ну… я просто псих, знаете ли. Официальное название моих проблем вам ничего не скажет, надеюсь. Поскольку подобного никому не желаю… слаб еси и человеколюбец! – развел шутовски руками. Они заржали – и прекрасно. Поржите давайте над убогим, и я пойду.

– Чувак, да не пизд и, а, давай лучше бухнем пойдем что ли?

– Бухнуть? – вопрос… но логичный, бухло снижает уровень накала, и снимает противоречия. Надо попробовать. – Это вполне себе разумное предложение.

– Ну вот, и маладца! – Ржавый обнял меня за плечи и жестом не терпящим возражений потащил за собой. Я вздохнул и стиснув зубы пошел с этими ублюдками. Контрольная и до завтра доживет, а вот если откажу, я может и нет. А под бухло втихуя свалить можно…

Тоскливые разговоры о том, кто из нас кому какой брат и сват, и что не стоит нам всем выеб ываться и ссориться, а мне срочно постричься – заеб али меня уже через третий глоток водки за углом. Эти люди охуевали на глазах – пить прямо здесь, средь бела дня…

Секрет оказался в том, что у кого-то из трех рыл папа чем-то торгует, и потому «похуй-мороз, бухай, хоть на красной площади». Чтож, ладно. Меня мутило и я все думал, как бы поскорее убраться. Клятвенно заверил, что как доберусь до дома, так сразу и постригусь. Они не поверили что я никакой не гот, а простой русский скамфак-придурь , и допытывали, че там за понятия у нас, типа на кладбищах бухать и все такое. Я как мог разъяснял. Выдумывая на ходу – а что еще делать, ну не знаю я ничего о готике!

Вечерело… дурнело на глазах. И в глазах, и за глазами тоже.

– Чувак, ну как же так-то? Что ты никогда не ебался реально? – Ржавый (ах, какое пошлое погоняло-то, а?) сидел рядом со мной на корточках, и заглядывал в лицо, весь такой сочувственный. Я чуть не ударил себя – нахуя я ему рассказал-то об этом?? Мать твою. Че ж я себе язык-то не откусил. Кивнул себе под ноги, думая, надо встать – сидеть на корточках тяжело, кровь приливает к голове, потом тошнит и падаю как куль об землю, если долго нахожусь в скрюченной позе.