Яна Гецеу: Я, Дикая Дика. Первый женский панк-роман

Я хочу умереть. Меня тошнит от сигареты как от самой жизни. Но от жизни ведь не избавиться, и от сигарет значит – тоже. Будто это запах самой жизни: вдыхать-выдыхать, и каждый вдох губит.

А знаете, почему психи так жадно курят, и никто им не запрещает? А потому что никотин давит на какой-то центр в мозгу, и они успокаиваются. Вот так, пусть лучше от рака легких подохнут, зато спокойные.

Вот Ветрушка держит сигарету и не поджигает, ему воспоминания неприятны…

А я, кажется, остаюсь в живых. Телефон – а чё не звонит?

– Где вы, мудаки?! – крикнула, потрясая им в воздухе. Глянула на дисплей – а, да, он же отключен!

– Ха, дура!

От двух дополнительных маленьких глоточков сладкой «Ямайки» настроение резко меняется – я больше не хочу быть одна! Какого хрена?

Шума и барагоза мне!

Хотя, как противно точно знать, что в самом разгаре веселухи полюса снова поменяются, и мне сыро будет на всю эту кашу смотреть…. Если вообще что-то будет!

Как назло, первый же, кому я звякнула, резко согласился прибыть через двадцать минут, и не один! Блин, значит разочарования не избежать. Хорошо, ладно, попытка номер два: уж эти-то точно обломают!

– Ой, Дика, круто! Щас будем! Через минут сорок, нормально? А… э-э, Дик, слушай, а на дорогу обратно… да? Ну, тогда едем!!

Вот так. Большим пальцем левой ноги врубила центр, и под «folk-industrial» принялась лёжа выдрыгиваться. Ладно, переверну с ног на голову все свои планы мрачно напиться в одиночестве, а заодно и половину дома! Хотя, у нас дом сталинский и звукоизоляция как раз даже для репетиций Роба Зомби. Но я сумею и это переорать.

Ага, вот кого точно в городе нет! Щас!

– Ведьма? Привет, как дел? Ну, и клёво! А щас чё делаете? А-а, понятно! Ну вот и как раз приходите ко мне! У меня ББ, то есть Большой Барагоз собирается. Прям щас придёте? Ну лады!

Прикол. Даже Ведьма-и-Русый будут. Я надеялась свой азарт удовлетворить, и найти хоть кого-то, кто откажется. По Ведьме я даже, пожалуй соскучилась. А Русый – так он Русый и есть. Не забыть бы голову отгрызть ему!

Понеслось…

В ожидании напялила чулки. Глаза обвела погуще. «Шанелевское» чёрное платьице с короткими рукавами. Я ГОТова.

Я готова… орет музлище… кто-то целует жадно… пошёл-на-хуй…

– ААА!!! ВЫ ВСЕ УБЛЮДКИ, ПОШЛИ ВСЕ ЛЮДИ В ПИЗДУ, Я ВАС НЕНАВИЖУ!!! – а на балконе так холодно… оказывается…

Со дна океана очень хочется остаться дома. Но я, как всегда это и бывает, проснулась в 6.30, хотя заснула в районе пяти. С тупым упорством выпихнула всех к чёрту, неосмысленно поглядела на свою облондиненную голову в зеркало, кое-как сообразила, что перекрасилась посредством Ленки. Собралась, накрасилась, и отчего-то, плохо отдавая себе отчет в том, что делаю, отправилась… в универ! На первую пару. Прикиньте, да? Причём в белой кофточке на замочках, джинсах со стразами-бабочками, и ультра-модных ботинках с носами загнутыми до идиотизма. А морда такая опухшая, глаза лихорадочные и на всём челе печать глубочайшего стремления к свету знаний! Можно было сделать маску для снятия опухлостей – да пошла она нах.

Но, отсидев полторы пары, прямо посреди общей психологии, молча встала и вышла, совершенно невозмутимо продефилировав мимо едва сдерживаемого изумления Елены Сергеевны, сухой мадам, известной своей строгостью.

Уже заходя в книжный, через дорогу, мне явилась наконец первая за утро мысль: «Нет, я нисколько не собиралась нарываться на праведный гнев Е.С., этой твари, переклинившейся на собственном величии – как же, она же психолог, и всех видит с потрохами! Но все подумают, что это – чудный эпатаж, по-типу да-а, мы на такое не способны! Но я-то совершенно не думала ни о чем, а просто словно за нитки дернули, встала и пошла! Видимо, если твой мозг отключен, и не управляет телом – это берёт на себя кто-то другой, у кого в руках эти нити… может, ты сам? Ведь Бог – этоЯ! » Мысль сия так понравилась мне, что захотелось сразу ее записать, ведь для того с собой всегда дневник таскаю. Но… лень. Как-нибудь потом. Я, конечно, не вспомню, но хочется надеяться.

Купила «Голос нашей тени» Дж. Кэрролла. Долго выбирала, вчитывалась, морщилась – нет, всё не то. Потом схватила эту с полки «Современная классика». Меня привлекла фраза типа: « Хоронили его на (таком-то) кладбище, он заметил его (тогда-то) и решил, что хочет лежать здесь». Как ни странно для меня, решающим фактором оказалась цена – пятьдесят пять рублей. Хотелось Мансли за сто двадцать, новенькое, нечитанное. Мансли я люблю – их можно читать долго, много… Но если сейчас взять, тогда нифига не останется, а мало ли чего ещё захочется! Карточки не обслуживают в этом магазине. Отказывать себе не всегда приятно, но… Завтра же забегу сюда!