Яков Сычиков - Отчет Солнцу

– Вот, где педики-то настоящие, ха-ха-ха!

– Ах ты, сука жидовская! – процедил сквозь зубы сержант Гаврюхин, и с пятью бойцами бросился отбивать товарища, на которого, подбодренная главарем банда снова налетела коршунами. Урвавший сапожный трофей малец бесновался в толпе, улюлюкая и мотая над собой бойцовским ботинком.

Подоспевшие бойцы шугнули толпу, и она отступила. Ломова поставили на ноги. Чухонцев Серёга, приятель Ломова, смотрел на него сердито, в глазах читалось: «Какого хрена ты напялил эти блядские носки?!»

Не выдержав его взгляда, Ломов придумал на ходу:

– Ну у девки ночевал, Серёг, еб-ты! Второпях чуть трусы её не надел!

– Ладно, потом разберёмся, – отрезал Чухонцев. Их товарищи уже прорубались сквозь народ, рассеивая и разделяя его на безопасные фрагменты.

– Поднажмём, ребятушки! – орал, распяливая усы, заводила, весь красный и мокрый. – Совсем псы озверели! К топору мужика!

– Я тобой, падла, сейчас займусь! – прорычал Ломов и, стянув с ноги второй ботинок, бросился на него с дубинкой. Вмиг достигнул цели в прореженном бойцами сквозь толпу живом коридоре.

– Тварь! – взревел усатый, сваливаясь с плеч носильщиков.

– Вот тебе, гад! – приложил его от души Ломов. – Я покажу тебе «Русь с Россией»!»

Воспоминания яркими вспышками врывались в сознание.

От заработавших дубинок в руках омоновцев, поливаемая дождем толпа, в которой уже нельзя было различить активистов-зачинщиков от слабосильных пенсионеров, озверев от страху, смешалась в одно бешеное стадо. Заработал общий животный инстинкт: раз выхода нет, надо сражаться. И – на первый взгляд хаотическая – толпа снова тактично подступила и одним своим звеном с левого фланга ударила в отряд Ломова.

С бойцов срывали шлемы, вырывали дубинки, распыляли газом в лицо. С треском рушились ограждения под напором остервеневшей визгливой рукастой массы; с Ломова тоже сорвали шлем. Спасаемый и уносимый на волнах толпы, будто повелитель её, усастый закричал остающемуся Ломову:

– Ах, вот ты где, предатель! Влупите ему, как следует, ребята! Тот еще кровопийца!

Взбудораженная масса народа то разбивалась, разлетаясь брызгами в разные стороны, то снова сливалась, набегающими волнами ударяя по бойцам. Ломов выбрал момент, когда народ вкруг него расступился, и, чувствуя силу и лёгкость в ногах, рысью прямо по людям взобрался на самый верх – на разноцветную да разношёрстную бошку толпы. И ловко переступая с плеча на плечо, шлепая по буйным головам, как по арбузам, Ломов вскорости очутился возле врага и, прыгнув на него, с размаху ударил в живот дубиной.

Она вошла в рыхлое брюхо усатого, как нож в масло, и, отпружинив, выскочила, дав локтем Ломова по губам подвернувшемуся юнцу, заслезившему тотчас в два глаза. Ломов же, не обращая внимания на то, что находится в эпицентре агрессии, сам смешался в нем, орудуя во все стороны дубинкой и не забывая влепёшивать и новые порции вчерашнему собутыльнику.

– Люди, убивают! – завизжала активистка ЛГБТ-движения и понеслась подальше от бойни, со страху расширяя мокрое на заду пятно.

Омоновцы, разъярённые толпой и возбужденные отчаянными действиями Ломова, тоже принялись колошматить всех подряд жестко и методично, как отбойные молотки, – лупить осатаневшую толпу наугад – в подворачивающиеся извивающиеся червем тела и подставляемые страхом спины.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.