Галина Одинцова - Курортный романс

Жизнь многолика и непредсказуема. Каждая последующая секунда может кардинально изменить её направление, независимо от нашего желания. И все, что должно произойти в этой разнообразной, полной удач и проблем жизни, обязательно случится. Тогда, когда это будет ей необходимо. И в том месте, которое она считает подходящим для этого момента. И она соберет тех людей, которые будут нужны именно для этого события. Ничего и никого лишнего. Вот такая она. Жизнь.

1.

Сельское собрание проходило бурно. Решались важные вопросы, но Лушки они не касались, она заведовала столовой и в её организации всегда всё было на высоте. Попробуй, не накорми рабочий люд вовремя! Такой шум начнётся, почище, чем на этом собрании! А если ещё и невкусно будет… огого! Тут уж ищи пятый угол. Не простят. Но Лушка знала, что к ней претензий не будет. Многие хозяйки перестали готовить и пироги печь. Зачем? Если в Лушкиной столовой всё вкусное и свежее.

Поэтому не обращала внимания на спор и перепалку. Она задумалась о своей судьбе. На днях выдала замуж засидевшуюся в девках подругу. Жених, конечно, не ахти, но мужик же! Какой-никакой, а хозяин в доме появился. Тут же забор поднял, крышу поправил, крыльцо починил. Лидка на крыльях летала по деревне. Вот об этом и призадумалась заведующая столовой. И не слышала, что разговор пошёл о другом. Лидка, сидевшая рядом, толкнула подругу в бок:

– Эй, Лушка, тебя вызывают!

Луша не поверила своим ушам. И не поверила глазам. И даже рукам, которые уже держали эту бумажку. А на бумажке русскими буквами было написано всего несколько слов: по распоряжению… Лушковой Изольде Николаевне… Лушковой Изольде! Как они имя-то её вспомнили – Изольде! Уже давным–давно никто и не называл-то её так: Изольда… Да и сама Иза не любила имя своё. Стеснялась его. Отец при рождении нарёк дочку в честь красавицы–артистки после просмотра фильма "Сорок первый". А намного позже, прочитав в газете о трагической и неудавшейся жизни красавицы, сильно переживал, боялся, что имя, данное им дочери, как-то отразится и на её судьбе. И, как бы в шутку, стал дразнить её Лушкой.

Вот так "Лушка" и привязалась к Изольде. А про Изольду и вспоминать давно забыли. Да и не клеилось к Лушке это яркое, непривычное имя. Лушка была простушкой. И внешне и по характеру. Но никто не догадывался, какие страсти бушевали в её ранимой душе. При людях она была весела и приветлива.

Вот поэтому ─ Лушка ─ это Лушка. Лушка ─ стой там, иди сюда! Нарасхват у всех! О чём не попроси, всё сделает, не откажет. И поможет, и пожалеет, и успеет везде. Уже дома, несколько раз за вечер Луша рассматривала эту бумажку, неожиданно всколыхнувшую её однообразную жизнь. Что в ней было интересного? Да ничего! Подумаешь, вспомнили! С чего бы это? Не ожидала. Да и никто не ожидал. Вон как бабы смотрели в её сторону: некоторые с завистью, другие – со злобой. А ведь многие из них подружками слыли. Тайны свои носили к ней по ночам. В её подушку плакали. А по утрам сушить приходилось подушку эту. Да и наволочек не напасёшься на них. А тут – взгляды косые, поздравления через губу, да и улыбочки какие-то натянутые. Короче, никому, никому, никому не нужна! Только сама себе. Да и то: нужна ли? Подружки внуков уже имеют, она помогает нянчиться с ними так же, как и помогала нянчить их детей.

Любовь у Лушки не получилась. Некого было любить. Другом была для хлопцев. Пацанкой. Плечом, подушкой, храмом, куда можно было пожаловаться, поплакаться, исповедаться. Одну за другой подружек замуж выдала. А у самой так и не сложилось ничего. Все было ровно, гладко, без стрессов и любовных заморочек. Без взлётов и падений.

Правда, была в её жизни трагедия. О которой даже и вспоминать не хочется. Да и что там вспоминать, когда толком и не помнит ничего. Всё было как в кошмарном сне. Который хотелось забыть навсегда. Ну, что ж поделаешь: что было, то было. Тридцать лет уж прошло. Но иногда, ночами, Лушка равнодушно, без всякого интереса и сожаления, думает, а как бы сложилась её жизнь, если бы не было той ночи? Изменившей всю её жизнь. А, может быть, даже и сломавшей её. Искалечившей. Навсегда.

Лушка положила бумажку на коленку, разгладила листок твёрдой, привыкшей к работе, ладонью, сложила вчетверо и убрала под льняную скатерть. Ещё немного посидела. Пошла в кухню, попила чай с печеньем. Печенье было вкусное, домашнее. Раз в неделю она заводила песочное тесто, вырезала тонким стаканом одинаковые кружочки, посыпала их маком или сахаром и выпекала в духовке. Так всегда делала мама. В любое время дня и ночи, кто бы ни зашёл в гости ─ печенье к чаю было в вазочке под белоснежной салфеткой.