Анатолий Давыдчик - Детство

– Внук, иди ко мне. – услышал я голос бабушки. Чтоб не попасть ненароком под материнскую руку, я проскользнул в «залу».

– Он больше не будет. – твёрдо сказала бабушка, гладя меня по голове, – Ребёнка не трогать, а то, что он такой, вина ваша.

– Я так и знал, – раздаётся коронная фраза дедушки, – за одним ребёнком проследить не могут…

– Папа… – начала была мама, но осеклась под суровым взглядом деда.

– Лучше не папкай, – заявил дед, – пошли, внучек.

И мы вышли в комнату деда. Надо сказать, что бабушка, как дворянка (причём потомственная), терпеть не могла коров, ей скорее всего казалась, что с появлением этих животных статус будет утерян. «Пока я жива, я не позволю ни себе, ни кому-то из семьи оскотиниться!» – говорили она, я по наивности думал, что это относится только к коровам, но… И лишь много позже я понял, что она люто ненавидела советскую власть и все что с ней связано, и даже своего отца, лихого рубаку друга и начштаба Фрунзе, имевшего за гражданскую два красного знамени, и как вследствии отсидку в посёлке Ош Кухта Якутской ССР, тоже не очень любила, хотя и не отказалась по обыкновению многих в то время. Не знаю о дальнейших последствиях, так как наступил новый день и новые заботы поглотили меня с головой. Дед разбудил меня рано и, заговорщиски шепча, произнёс. – Давай, внучек, завтракаем и на озеро.

Я, в предвкушении чего-то нового, быстро проглотил все что было, и мы с дедом вышли на задний двор. Каждую весну трактор пахал всю линию улицы за домами, шириной метров сто, где все дружно на майские сажали картошку. И вот тут, между двух тропок, дед достал вожделенное мною ружье.

– Ну, внучек, у тебя почин сегодня, – ласково произнёс дед, переламывая двухстволку и загоняя в неё патроны. Установив ствол на рогатину, он поманил меня.

– Держи приклад крепче, так, так, молодец… – приговаривал дед, стоя позади меня и руководя процессом.

– Я сам… – хрипло проговорил я шёпотом. Внутри меня все пело, я ощущал себя взрослым и уже мысленно представлял себя, как я свысока буду смотреть на сверстников, ещё бы, ведь только недавно мы вдыхали запах, упоительный запах стрелянных гильз, украденных у взрослых; и те, у кого были отцы, хвастались их не существующими трофеями, где они, сыновья естественно, играли главную роль. А тут я, безотцовщина, могу просто, как будто нехотя, говорить о калибрах, отдаче…

– Ну давай, родной, не спеши. – слышу я голос деда… С силой уперев в плечо приклад, я, потеряв дыхание, как говорится, рву курок… Грохот выстрела оглушил меня, плечо онемело и, если бы не руки деда, опозорился бы точно, отлетев на пару метров; но с открытым ртом, не замечая его рук на своих плечах, я уже уверенно жму на второй курок… Когда утих шум в ушах и стала улегаться эйфория, я вдруг увидел себя как бы со стороны, с улыбкой идиота, сжимающего в руках ружье, а рядом стоял дед… Все верно и правильно, ребёнок, если он мальчик, с детства должен приучаться к оружию, оно делает из тебя ответственного и дисциплинированного человека, с оружием ты не как местный дурачок Горохов, а уже почти мужчина.

– Пошли к бабушке чай пить. – говорит мне дед, принимая из моих рук ружье. Ох, как мне не хотелось отдавать его, продлить эти минуты обладания, но…

Дома я, стараясь не сорваться на щенячий визг, пытался степенно рассказать бабушке, как оно было. – … Ничего такого и не было, стрельнул и стрельнул. – как казалось степенно закончил я свое повествование.

– Не стрельнул, а выстрелил, – поправила меня бабушка, – рука сильно болит? – Видя как я поморщился, спросила она.

– Да не очень. – стараясь терпеть произнёс я.

– Понятно. – бабушка грозно посмотрела на деда. – Ты куда смотрел?

Дедушка лишь вздохнул.

– Ох, порода ваша. – покачала головой бабушка. Меня намазали мазью, напоили чаем и уложили отдыхать. Я уже тысячный раз прокручивал в голове картину своего триумфа на улице, как в обед пришёл неожиданный гость…

В этот раз участковый дядя Серёжа был сух и строг. Сначала он потребовал деда сдать ружье и, когда был послан по конкретному адресу, пригрозил судом и умчался в райцентр на разъездном совхозном «бобике». А дед только посмеивался, и он также пребывал в хорошем расположении духа, когда отчим, придя на обед, рассказал что случилось. Дело в том, что за нашим домом, прямо за нашим участком картошки, перевернутой буквой Г стояла котельная труба, а в высокой части обитали электрики, слесари и так далее. Стреляя второй раз, так как ствол находился на рогатину, я отвёл ружье в сторону…