Алив Чепанов - Мерцательная жизнь Алексея Животова. СССР. Серия «Русская доля»

В такие дни бурного взрослого веселья мелкой детворе было сложно пробиться к воде и просто поплавать как в спокойные будни. Вся водная прибрежная гладь кишела надувными матрасами, мячами и телами отдыхающих взрослых. Так было до того места в воде, где начиналась глубина. Где уже не чувствовалось под ногами дно и надо было уже только плыть, а не ходить и играть. Вот там был простор, но туда детвора не совалась, да и не отпускалась взрослыми. На глубину до бакена, покачивающегося на волнах в двух сотнях метрах от берега, плавали только взрослые, те кто хорошо умел плавать, как, например, отец Алёши, несмотря на свою, совсем несгибающуюся, ногу. В воде Иван Андреевич совершенно не хромал, не ощущал себя инвалидом и ни чем не отличался от других пловцов. За бакеном уже ходили речные трамвайчики, а ещё подальше судна на подводных крыльях. Большие лайнеры плыли величественно, степенно, не торопясь, зачастую с музыкой и песнями, разливающимися по всей водной глади водохранилища. Песни из палубных динамиков были слышны за многие километры. На Клязьминском водохранилище, среди детворы возраста Алёши, никаких соревнований по плаванию на глубину не проводилось, так как противоположного берега почти совсем не было видно, особенно в утреннем тумане. Соревновались только взрослые и то, только до бакена, который отмечал границу между зоной купания и судоходства. За бакен же никто, даже из взрослых пловцов, будучи даже в очень сильном подпитии, заплывать не решался. Прямо за бакеном, метрах в двадцати-тридцати, уже носились скоростные «Метеоры» и «Ракеты» на подводных крыльях. От них не успел бы увернуться ни один чемпион по плаванию, а огромные волны, исходящие от подводных крыльев скоростных лайнеров, накрывали зазевавшихся пловцов с головой даже у бакена.

Плотность человеческих тел в воде до начала глубины в особо жаркие дни была настолько велика, что Алёше казалось люди могут только стоять, а чтобы проплыть по мелководью хотя бы пару метров им места уже не хватит. Несмотря на то, что мальчик фанатично любил воду и иногда его было очень трудно выгнать на берег, он не любил такого слишком перенасыщенного скопления народа, он как-то терялся в толпе и на него это давило психологически.

Один раз Алёша пытаясь выйти из толпы, заполонившей всё мелководье до самого начала глубины, там, где ещё чувствовалось дно под ногами, немного отплыл в сторону предполагаемой глубины. На большие расстояния он не плавал, так как ему не хватало дыхания, почему он понять не мог. У всех ребят не было проблем с дыханием, а у него с недавнего времени, как только он научился более-менее плавать, начались проблемы – он задыхался после даже коротких заплывов. В этот раз, Алёша рассчитывал просто обогнуть толпу в воде, проплыв сверху по глубокому месту не очень далеко и планировал быстро вернуться на мелководье. Он хотел найти более-менее просторное, но в тоже время и не совсем глубокое место для плавания – чтобы чувствовалось дно под ногами и там уже потренироваться – поплавать. С этой целью мальчик заплыл на глубину и стал возвращаться назад, так как ещё не ощущал себя уверенным полноценным пловцом. Обогнув толпу и немного проплыв по предполагаемой глубине, остановившись, по его расчётам на месте, где уже можно было встать на дно, Алёша опустил вниз ноги в поисках дна. И… вдруг не обнаружил под ногами вообще ничего. Его как-то резко потянуло вниз, он начал проваливаться в холодную бездну. Это было совершенно неожиданно и потому он стал набирать воду носом, а потом и ртом. Ужас первый раз по-настоящему охватил маленького мальчика и от этого его ещё сильнее потянуло вниз. Сразу вылетели из головы все правильные телодвижения для плавания: кроль, брас, саженки и тому подобное. Почему-то, даже опустившись под воду примерно на метр, дна он так ногами и не нащупал. Алёша стал лихорадочно вспоминать как его учили плавать, но так ничего и не вспомнил. В истерике он начал делать какие-то инстинктивные природные телодвижения, вернее их делало само его тело. Алёша как-то автоматически задержал дыхание, взмахнул руками, преодолевая толщу воды и оттолкнувшись от неё, он сделал резкий рывок всем телом. Подняв голову на поверхность, Алёша резко выплюнул всю попавшую в рот воду и тут же вдохнул воздуха побольше. Немного успокоившись, он огляделся. Вокруг стоял такой шум и гам, плеск воды, детский визг и смех, что даже если он и смог бы что-нибудь прокричать, то его бы никто не услышал. Больше всего его взбесил беззаботный детский смех со всех сторон, в то время когда он совершенно натурально тонул, погибал и прощался с жизнью. Алёша мгновенно оценил обстановку и с сожалением сделал для себя неутешительный вывод, что теперь он предоставлен самому себе, в этой толпе ему никто не поможет, а родные очень далеко и его не услышат.