Маркус Дольчин - Беседы русских дачников. Экспресс-ответ «Декамерону»

– Ну да, ну да, – сказал сосед в очках, профессор- культуролог, – яд это зло и его надо отсасывать, пока он в голову не ударил. Он создает большие проблемы- особенно материальные. Нужно перетянуть двумя руками выше места, чтобы кровь не оттекала и отсосать.

– Так вот! – бывшая юннатка прищурила свои крупные глаза, словно подглядывая через отверстие приоткрытой памяти и продолжила.– Я заглянула за куст и лицезрела: крупная, мускулистая мужская особь пристроилась к женской, коленопреклоненной сзади. Он был в красной шапочке для купания, как у нашего физрука, со спущенными плавками, и совершал такие движения, которые делает желна, долбящий по дереву. Я шумно вздохнула и подошла поближе, но он, как тетерев на току, словно оглох и на меня не реагировал, а женщина стонала и не слышала. А он её всё долбит и долбит, долбит и долбит. Я в своей жизни такого не встречала! Она все кричит и стонет. Несколько минут я оторопело наблюдала эту интимную картину, а потом подкралась к ним поближе и заорала «дятлу» на ухо:

«Дяденька, не мучайте тетеньку!» Он вдруг застыл, словно ствол могучего дерева, голова запрокинулась назад, а глаза при свете луны остекленели. Там он и остался, упав на спину. И его тёмные, широко раскрытые глаза смотрели на чёрное, звёздное небо невидящим взором. Тётенька (а это была пионервожатая нашей группы) ещё сильнее закричала, схватила одежду и убежала, а я, застывшая, осталась стоять. Затем вожатая вернулась, обняла меня за плечи и повела в корпус. И всю дорогу мне внушала, что я лунатик и мне это привиделось- я потом всю ночь не спала.

Утром нашли мёртвого физрука. Директор лагеря на линейке рассказал, что у него не выдержало сердце из-за купания в холодной, морской воде.

– Ага, значит поднырнул и не вынырнул.-констатировал капитан.

– Вот откуда пошел фразеологизм «разбитое сердце» – от пострадавших мужчин! -заметил профессор.

– А у женщин не бывает разбитого сердца? – спросила домохозяйка.

– Бывает, но это ещё раз подтверждает, что женщины существа тонкой душевной организации и у них всё по-другому! -отрезал Залихватский.

– Интересненько у вас прошло взросление.– заметил ведущий.-Ну что же- такое короткое, но бодрое начало. Давайте поблагодарим Алевтину Егоровну.

Все немного похлопали в ладоши, а Людмила Доброславовна спросила:

– А номер школы, в которой учились, не помните?

– Помню, но эту школу давно снесли, – сказала бухгалтер.

– Очень жаль! Это большая потеря для учебного процесса, – с сожалением произнесла завуч.

Старушка, от которой раньше не было слышно слов, вдруг продекламировала:

– Печально тучи в небе сером плыли…

И возмущённо нахмурилась.

Ведущий посмотрел в окно, но там стояла ясная погода и посмотрел на ту с большим сомнением.

Старушка захихикала.

– Что это с ней и почему она смеётся?

– У неё болезнь Альцгеймера. Она уже другого не умеет- с каждой неделей всё больше в детство впадает. – ответила Соломония Мироновна.

– А зачем она здесь? -поинтересовался господин Тихонько.

– Её нельзя оставлять одну. Она дом сожжёт или затопит. А может уйти куда-нибудь и мы её больше не найдём.

– Ну что же- пусть послушает напоследок, – согласился Павел Северьянович.

Желна- крупный вид семейства дятловых.

– История Алевтины Егоровны мне напомнила древнюю легенду про бога Пика. Там, конечно, всё было немного по-другому, но дятел точно присутствовал, – задумчиво произнес Андрей Яковлевич.

– Коль напросились, то следующая история ваша, – прорек ведущий.

– А что- могу, но мне, право же, очень неловко говорить о столь интимных темах в невообразимых подробностях. Хотя весь в классический период просвещенные люди того времени живо интересовались гендерными отношениями.

– Жарь профессор, заплывай за буйки ханжества. – сказал капитан дальнего плавания.

Тем временем балалайка Петровича стала издавать первые аккорды «Второй венгерской рапсодии» Листа.

– Взять, хотя бы древнюю Грецию- там тема интимных отношений была очень важной для воспитания юношества. К примеру, богиня Афродита относилась с особой доброжелательностью к страждущим… Вдруг вскочил и стал прохаживаться по комнате, словно по институтской аудитории. Остановился перед стулом Алевтины Егоровны и пристально уставился на несколько секунд в бюст, который выразительно выступал через декольте платья- будто заблудился в расщелинах разума, – между правым и левым полушариями. От этого финансистка неестественно напряглась и зарумянилась. А профессор тем временем откопал нужную для него мысль в сундуке памяти, сел на место и продолжил: