Маркус Дольчин - Беседы русских дачников. Экспресс-ответ «Декамерону»

Последним уверенной походкой сведущего человека пришёл бывший психолог и индивидуальный предприниматель Шлома Иса Богданович, полный вежливого понимания. На встречу он надел лёгкий костюмчик.

– А здрасьте всем! -сказал Шлома.

– Как дела? – поинтересовался депутат Карамыслов.

– Азохен вей, – грустно произнёс Иса Богданович и сел на свободное место и нацепил защитную маску с копией картины Мунка «Крик».

Его практически никто не приглашал, но он невообразимым образом всегда присутствовал, сверхъестественно чувствуя коллектив и халяву. И, как правило, ни за что не платил, ведь в его фамилии было что-то царское и ветхозаветное. А цари, как известно, не платят, ведь им и так все должны. Но никто не обижался, поскольку своим приходом он привносил весёлую нотку из известной песни «Семь сорок». И всем было интересно послушать его веские, бойкие и критические замечания.

Только однажды бизнесмен спросил его:

– Фамилия у вас татарская?

– Еврейская, -в некотором смущении произнёс растерявшийся Шлома. -а шо?

– Вопросов больше не имею, – спокойно ответил Самохвалов.

Иса Богданович быстро освоился в новом месте, огляделся по сторонам.

– Хорошо тут у вас, Павел Северьянович. А конфисковать дом никто не пытался? -спросил Шлома. – Это сейчас модное явление в нашей стране. Если человек непосильным трудом…

– У меня всё законненько! – перебил зам. мэра Тихонько. – И я член лучшей партии, для которой такое невозможненько.

– Я разве против! -замахал руками Иса Богданович. – Вам и карты в руки-если никто не возражает, то будете ведущим это вечера.

Никто не возражал.

Ведущий:

– Я собрал вас, чтобы сообщить приятненькую новость!

– А что может быть сейчас хорошего?! – поинтересовались остальные.

– Сегодня нас ждут занятные истории «про это», поскольку заниматься этим в настоящее время вредно для здоровья, а плотный контакт смерти подобен. После застойного советского периода, когда у нас не было секса, наша глубоко законспирированная сексуальность вышла из тени. И у каждого с этой стороны происходило что-то интересненькое. Согласитесь, что не хочется уносить секреты жизни с собой в могилу. А в это грустное время стало проще умереть, чем в другие, спокойные, времена. Давайте поделимся радостью освобожденных половых отношеньиц, – высказался Павел Северьянович и с вожделенным ожиданием потёр руки и облизал нижнюю губу.

– Ну да, только это и остаётся – поесть да… разговаривать! -с усмешкой заметил хозяин автосервиса. – Зомбоящик каждый день пугает, что наши близкие «могут быть источником инфекции»!.. Мол, держите дистанцию.

– Я не возражаю, -согласился Шлома. – Вдруг недолюбленный уйдёшь-хотя бы в мозг? А потом где-то там, – и махнул рукой за горизонт, – будешь переживать и мучиться от нереализованного гештальта.

– А как быть с моральной составляющей? Могут быть последствия… Вдруг кто-то… донесёт? -неуверенно произнесла Соломония Мироновна и внимательно оглядела окружающих.

– Здесь же, вроде, все свои собрались?! – неуверенно произнёс зам. мэра и внимательнее присмотрелся к присутствующим. -Ковид же всё спишет: ошибочки руководства, терпименький рост цен и налогов, сокращение социальных гарантьиц и программочек. Что уж говорить про наши скромные разговоры о естественных потребностях!

– А если они не совсем естественные? – поинтересовался бизнесмен.

– Эти тем более спишет, -заверил господин Тихонько.

– А если завтра война? -поинтересовался культуролог.

– Тогда случится полное списаньице, но до этого дожить надо. Для начала давайте подстрахуемся и поклянемся, что всё услышанное здесь не станет достоянием общественности. Пусть это будет закрытый клуб по интересам.

В этот торжественный момент все встали, кроме старушки, положили правую руку на грудь (особенно те, у кого она была) и громко произнесли:

– Клянемся!

Только Иса Богданович громко прокашлялся.

Все обратили на него свои удивленные взоры. И Павел Северьянович вопросил:

– Что же вы, милейший, решили кворум проигнорировать?

На что господин Шлома ответил:

– Сейчас такой период, что всех верноподданных уже можно распознать по мозолям на ушах. Из-за этого намордника, -указал на защитную маску, – скоро речь человеческую потеряем и начнём подвывать, и лаять. А тем временем, когда ковид нам стал как родной – мы ему постоянно с руки алкоголь подливаем, да так, чтобы он окочурился, падла, клясться – это последнее дело. Вдруг умрёшь и не исполнишь?