Ольга Браилова - Рекламное место сдается. История поуехавшей

Печку она не рискнула проверять. Да и тепло. Постелила себе привезенное белье, подперла изнутри дверь в дом палкой и уснула в новую жизнь.

Утром дом как будто ожил. Он по-детски открывал себя гостье. «Останься, милая!» – шептали покрывала, дорожки, книги и вазы в старых шкафах. Солнце освещало пыльные полы и мебель, на столах были отчетливо видны какашки мышей. Окна светились пятнами грязи. «Надо на базар, яду купить», – решила Даша. Порылась в кладовке, затем в сараюшке за домом, обследовала летнюю кухню. Веники, ведра и тряпки имелись. Вытащила ведро воды из колодца, он был прямо на участке. Рискнула выпить чашку, вкусно. И мыться можно. «Зато без арендной платы все удобства», – злорадно вспомнила она Елену Ивановну. Всю жизнь ее возмущала ситуация с необходимостью съема жилья.

Выходя с тазами из летней кухни, обшарпанной и в черной от уличной пыли паутине под стрехами, Даша увидела на участке большую собаку. Псина и Даша оторопело уставились друг на друга. Даша всю жизнь боялась собак. Собака, кажется, всю жизнь, опасалась новых людей. Даша опустила тазы на землю, собака развернулась и скрылась в дыре забора. Дыра была внушительная, несколько досок отсутствовали.

«Московская гостья приехала, собак боится. Привыкай давай к живности. Тебе еще курятник разводить, не забудь», – проводила Даша самотерапию по дороге на базар.

Базара Даша не нашла и зашла в хозяйственный магазин, вернее, в хозяйственную лавку. Обшарпанный, когда-то беленый лабаз с распахнутыми зелеными дверями-воротами. Дама в платке и шерстяной жилетке и мужичок неопределенного возраста, сидевший на стуле напротив прилавка, с интересом смотрели на покупательницу. В лабазе был полумрак.

– Простите, у вас яд от мышей есть?

– Есть. Продажа под запись фамилии, – продавщица положила на прилавок небольшую банку.

– Мне одну баночку. Светлаш Дарья Григорьевна.

Хозяйка посмотрела на нее внимательно:

– Родственница тети Нины Светлаш никак?

– Бабушка моя.

– А я тоже тетя Нина, вот так вот. Помню тебя малой. С отцом приехала?

– Нету папы. Наследница я теперь.

– Дом-то целехонек, заезжай живи. Ну заходи иногда, Даша, будем живы.

– А курицу где можно купить? Живую курицу, в смысле.

– Одну, что ли?

– Мне чтоб неслась.

– Свою продам. Нести?

Даша растерянно кивнула.

– Жди тогда, – и вышла из лабаза. Мужик у дверей закурил на своем стуле.

– Жить, что ли приехала? Одна? – в тени лицо мужика и особливо выражение глаз рассмотреть было трудно.

Даша испугалась. Нападет еще в ночи, а как она защитится? Вот дуреха, не сиделось ей в съемной квартире в Москве. Собственности ей захотелось. Курицу ей, видите ли, захотелось.

– С мужем приехали дом продавать.

– А, понятно, – мужик заметно потерял интерес к Даше и уставился в дальний угол потолка. Даша отвернулась от него и принялась рассматривать товары на полках. «Как в детстве в магазине, только сейчас все китайское.»

Зашла тетя Нина с огромной шевелящейся сумкой.

– Держи. Тут курица и петух. Это чтобы яйца были, если ты не в курсе биологии. Тысяча рублей за обоих. ЗернА возьми на корм, мешок заколосился, дешево отдам. Митюнчик, помоги достать зерно.

– И еще мне средство для уборки. Побольше. Приходите на чай, теть Нин, – поблагодарила она новую знакомую и пошла с кудахтающим добром и небольшим мешком с гнилым зерном на выход. Мужика она не пригласила, прошмыгнула скорей мимо его стула.

Проходя мимо почты, Даша увидела щит с родной для ее манагерской души надписью «Рекламное место сдается». «Это кто ж тут рискнул рекламу размещать? Проходное место, ничего не скажешь.» Шит был старый, облезлый, надпись хоть и читалась, но никакую рекламу на таком щите размещать не хотелось. И сам щит, и почта, и лабаз, и улицы были некрасивые, неухоженные, нерентабельные. В общем, то, что нужно. Никаких продаж, никакой рыночной экономики. А-ля натюрэль. И еще домашние яйца, да.

Весь день Даша драила дом и немного двор: повырывала траву с тропинки от ворот до дома, поправила калитку, срубила несколько самых разгулявшихся березок. Нарвала себе тазик яблок. Красные, вкусные, сладкие. Не китайские, не турецкие, родные орловские. Красота. «Из принципа буду одни яблоки теперь есть. И яйца, конечно.»

Куриная семья была поселена в сарае. Даша накидала им на пол сорванной во дворе травы, заколотила дыры в стенах, насыпала в дырявый таз зерна и выпустила петуха и курицу в новый дом. Они были беспокойные и возмущались переменой мест. «Надеюсь, Митюнчик не припрется ночью за курами. Кстати, надо собаку завести. Смешно. Кажется, я, наконец, поняла, зачем человеку нужны собаки.»