Екатерина Шитова - Моя несчастливая счастливая жизнь

– Что как? – она посмотрела на меня, а потом нетерпеливо замахала обеими руками, – Ну, черт тебя возьми, говори! Не люблю, когда начнут, а потом не закончат!

– Ну… Ты здесь неделю, – хлюпая носом продолжила я, – скажи мне, как тебе удается быть такой счастливой?

Анжелика помолчала, попыталась сделать серьезное лицо, и вдруг засмеялась.

– Эй, девочка, ты что, совсем все в жизни попутала? Почему я должна быть несчастной? Вот смотри, все просто: мой отец меня бросил. Моя мать спилась. А я не буду несчастной. Назло им. Никогда не буду! – Анжелика встала и прошлась по чердаку, – А знаешь, почему? Потому что я знаю, что я выйду отсюда и смогу добиться в жизни чего-нибудь. Чего угодно! Буду учиться, работать. Может быть, премьер-министром и не стану, но уж точно никого из своих родных не брошу, не сопьюсь. Я буду нормальным человеком. Я это знаю, чего же мне тогда быть несчастливой?

Она помолчала, потом добавила уже тише и серьезнее:

– А еще, когда улыбаешься назло всем, даже самые тяжелые беды переносятся легче. Ты что, не знала об этом?

Я подошла к ней и сделала то, на что, казалось, была уже не способна. Я крепко обняла ее и прошептала на ухо “спасибо”.

Мы с Анж, так я ее называла, стали подругами. Когда она была рядом, гадюки даже смотреть боялись в мою сторону. Все потому, что вскоре после нашего знакомства Анж так "накостыляла" (ее словечко!) за меня главной змее, что несчастную увезли со сломанной рукой в больницу.

Она вернулась оттуда спустя несколько часов, притихшая, молчаливая, с красивым, белым гипсом от плеча до кончиков пальцев и с таким же белым лицом. Мы получили нагоняй, но ведь эта травма тоже была случайностью.

Мир в интернате сконцентрировался для меня вокруг одного-единственного человека – моей Анж.

В начале весны мне исполнилось восемнадцать, и, благодаря Анж, у меня началась новая жизнь. Давно мне не было так спокойно. Меня никто не трогал, я могла говорить вслух, даже смеяться, могла в любое время обнять Анж, которая всегда была очень добра ко мне. Меня переполняла благодарность и нежность к этой большой девчонке.

Когда Анж узнала, что произошло между мной и Артуром, она попыталась разобраться и с ним, но, слава богу, все закончилось устной ссорой.

Анж отлично дралась и никого не боялась. Поэтому даже парни опасались связываться с ней. Удары ее были всегда точные и весомые. Отец Анж был боксером, он научил ее защищать себя. А ее крупная комплекция позволяла ей без труда одерживать победу над противниками. Она говорила, что в детстве часто побеждала в женских спаррингах, и отец пророчил ей большое спортивное будущее.

Анж терпеть не могла любое проявление деспотии и несправедливости. Поэтому все ее внимание с первых дней пребывания в интернате привлекла именно я. По мне было видно, что я не в себе, очень несчастна и, что меня все ненавидят. Это было несложно понять, пробыв в нашей спальне даже несколько часов.

Тогда на крыше она выследила меня из интереса, заметив, что среди ночи я постоянно куда-то ухожу.

– Сначала я подумала, что ты в туалет бегаешь! – хохотала Анж.

А потом она стащила меня с карниза. Анж призналась, что ее отец тоже покончил с собой, за это она не уважает его вдвойне. О своем отце Анж рассказывала всегда по-разному, иногда я думала, что она до сих пор им восхищается. Но рассказы всегда заканчивались оскорблениями в его адрес.

– Нет, Лора, ты представляешь, каким подонком надо быть, чтобы бросить собственного ребенка, увязавшись за первой попавшейся юбкой. Я все понимаю, что у них похоть дурманит мозги, но не до такой же степени. Ведь я так нуждалась в нем тогда.

– Мой отец тоже изменял матери.

– Он что, тоже ушел от нее?

– Нет. Он и маму любил по-своему. Не мог уйти. Ушла его любовница, когда ей надоело его ждать.

– Так ей и надо. Вот скажи мне, почему мужики такие сволочи?

– Я не знаю, Анж. Может быть, они ищут в жизни нечто большее, чем мы. То, что нам не доступно. И, может быть, им так проще искать…

Мы любили проводить время вместе. Часто ночами, когда гадюки уже спали, мы надевали на себя по три кофты и тайком пробирались на цыпочках на чердак. Я следовала за массивной фигурой Анж, и мне казалось, что со мной ничего плохого не случится, пока я иду за ее спиной.

Мы сидели на чердаке, подложив под себя старые подушки и укрыв ноги одеялами.

Я думала о том, что скоро уже наступит конец этой жизни, а я только недавно почувствовала себя здесь счастливой. И снова расставание, снова одиночество?