Алексей Труцин - Смат

Время шло, я потихоньку налаживал связи через ребят из старого бара. Очкарик, кстати, в итоге стал моим постоянным покупателем. Первый стакан же разлетелся буквально за неделю, и я взял у Одноногого еще один. На этот раз все разошлось всего за три дня.

– Молодчина, – хвалил меня Одноногий, когда мы снова сидели у Ежа. – Ну, прямо как Прототип!

– Прототип? Кто это? – удивленно спросил я.

Ёж и Одноногий переглянулись.

– Это, так сказать, глава всего наркокартеля, Пабло Эскобар московского разлива, – сказал Одноногий.

– Я впервые о нем слышу, – терялся я.

– За ним отечественные рэп-лейблы, фастфуды, пиццерии, всякие молодежные магазины одежды и даже политики, не говоря уже о всей полиции и тех, кто повыше. Колоритный мужик, – вклинился в разговор Ёж.

– Да, а главное, он решает, кому можно заниматься торговлей, а кому нельзя, – продолжил Одноногий и закурил джойнт.

– Получается, что мне можно? – нелепо бросил я, вызвав дикий гогот у мужиков.

– Братан, ты настолько мелкая сошка в этом бизнесе, что таких, как ты, даже не рассматривают. Пару стаканов продал, теперь думаешь, что король мафии? – с косяком в зубах, прищурившись, говорил Одноногий.

– Кстати, знаешь, какой самый стремный из его проектов? Говорят, что он держит какую-то мясоперерабатывающую фирму. Они типа выпускают сосиски свиные, полуфабрикаты, а на деле он пускает в расчет всех своих недоброжелателей, – делился сплетнями Ёж.

– Ебать, как в гангстерских фильмах, – охнул я.

– Пиздец, Ёж. В такую хуйню веришь, – смеялся Одноногий.

В дверь кто-то позвонил, но никто из присутствующих даже не рыпнулся.

– Ждешь кого-то? – спросил Одноногий.

– Каратист должен зайти.

Я поднялся и открыл дверь. В квартиру зашел Рома. Он всегда здоровался не привычным всем рукопожатием, а просто хлопком рука об руку.

– Здорова, ЗОЖ, – вальяжно кинул Одноногий. – Что нового?

– Как обычно, сэнсэй заебывает, пидор. Бля, он звонит. Алло, здравствуйте, сэнсей. Нет. Завтра буду, конечно. Да. Да, сэнсей, спасибо. Спасибо. Буду. До свидания.

– Ни хуя себе, – засмеялся Одноногий. – Вы всегда так базарите?

– У нас все строго там, – отвечал Рома.

– Прикольно, – вклинился я.

– Соль будешь? – спросил Ёж Рому.

– Да, давай. Тренировки эти заебали.

– Устаешь? – спросил я.

– Он тренер, он уже сам не тренируется, – сказал Ёж.

– И что? Значит, я не могу заебаться, Дим?

– Бля, сколько раз просил! – недовольно произнес Ёж.

– Ладно, ладно, Ёж. Ёж!

Никто не знал, почему Ёж настаивал никогда не называть его по имени. Были ли это методы конспирации или еще что-то, никому не было известно.

– Короче, прикиньте, тусил вчера с телкой, – занюхав, начал рассказывать Рома. – Так она сидит напротив меня и говорит: «Я так сильно люблю Францию, а вот, смотри, сувенир оттуда». Потом – ух, берет статуэтку Эйфелевой башни, надевает на нее гандон, задирает юбку, сдвигает вбок трусы и засовывает эту конструкцию прямо себе в пизду!

– Ебать, – удивился я. – У меня, кстати, сестра двоюродная во Франции живет.

– Неплохо, неплохо, ну, а дальше? – спросил Одноногий, еле волоча языком.

– Ну а дальше я эту башню на хуй выбросил и насадил француженку на свою.

Ёж улыбнулся. Все это время он как обычно играл в компьютер и как-то неохотно вклинивался в беседу, пока Одноногий не затронул острую тему. Ёж вообще частенько просто сидел и молча играл, пока все вокруг дискутировали, но не сегодня.

– Телки все за рубеж рвутся. Все им здесь не мило, – сказал Одноногий.

– А что здесь любить? – спросил я.

– Да ты охуел, Тём, Россия – самая лучшая страна на свете! – возмутился Одноногий.

– Бля. Чем лучшая? Лучшая страна по концентрату закомплексованных людей, самоутверждающихся за счет армии слабаков в их же кругу вращения? Людей, которые лижут им очко? – с негодованием начал задавать вопросы Ёж.

– Воу, воу! С чего это тебя понесло? – спросил Рома.

– А все от царя идет. Мы не ищем учителей, мы ищем тех, кто слабее нас. Испокон веков. О такой особенности ментальности же редко говорят, – ехидно пытался доказывать свою позицию Ёж.

– Хуйню несешь, долбоеб, – возмутился Одноногий. – Если бы не царь и наша ядерная мощь, нашу территорию уже бы давно в жопу выебали и заполнили ее монголами да пиндосами.

– Ну-ну, – ответил Ёж.

– Что ну-ну, еблан? Думаешь, у нас быдло стремное кругом? У них же у всех волыны. В Америке жить вообще опасно, представь, если бы у нас стволы разрешили? Каждая пьянка бы заканчивалась смертью.