Алексей Труцин - Смат

– Как звать? – сурово спросил меня Ёж.

– Артем, – неловко произнес я.

– Ну, так что будешь? Пыль, герыч, фен, соль, спайсуху? ДОБ есть еще. Ореха немного.

– Димон, Димон. Ты что, не видишь, он же новичок совсем! – укоризненно и с улыбкой произнес Рикки. – Мы просто за трафчем.

Мне стало так стыдно, что Рикки представлял меня не пойми кем в глазах этого барыги.

– Придурок, я же просил не называть меня по имени! – бесился и раздражался Ёж.

– Прости, Ёж. Короче, Тёма тут за травкой.

– Так. Сейчас. Есть по пятьсот и по триста.

– По пятьсот, – выпалил я, пытаясь казаться знатоком дела и человеком при деньгах.

Ёж порылся в своем шкафчике у компьютера и бросил мне спичечный коробок.

– На, держи. А вот еще подарок.

Он протянул мне комочек из фольги.

– Что это? – спросил я.

– Фен, – улыбаясь, ответил Ёж.

– А какой эффект? Сильнее? – полюбопытствовал я.

– А ты попробуй! – бросил Рикки и ехидно переглянулся с Ежом.

Тогда-то я и начал медленно, но верно и плотно подсаживаться на амфетамин. Дилеры всегда именно так и поступают. Первый раз всегда бесплатно. Как выяснилось, Рикки был с ним в некой доле. Помнится, мой дебютный раз мы нанюхались с тем же Рикки, и он еще с огромным энтузиазмом рассказывал мне про некого Джона Холмса. Это был знаменитый порноактер, который утверждал, что занимался сексом с более чем четырнадцатью тысячами партнеров. Бедняга скончался от СПИДа, но клятвенно просил свою супругу, королеву анального секса Мисти Дон, чтобы она его кремировала. Джон боялся, что после смерти его достоинство отрежут и заспиртуют в банке, а затем отправят в какой-нибудь музей.

Мы откровенничали всю ночь, я рассказал, что почти что девственник, за исключением того раза с Лизой. Он небрежно назвал ее шлюхой, хоть и с мозгами, и посоветовал поскорее забыть. Так или иначе, оказалось, что наркотики – не такое уж дешевое удовольствие, и чтобы достать новую и новую дозу, мне приходилось ночами работать барменом в центре. Это было моим первым взрослым действием – работа. Рикки помог устроиться и здесь. Сам он был там завсегдатаем. Выпивал за счет заведения, меняя шмаль на бухло у местных барменов. Меня сразу полюбили посетители. Раздражало только начальство, которое вечно наезжало, что я забываю предлагать клиентам топпинги или сиропы. Плох тот бармен, что поднимает меньше хозяина, и я по этим меркам был действительно так себе. В общем, я начал зарабатывать по ночам, но чтобы не угасать при таком режиме, я снова и снова заряжался магическим порохом у Ежа.

Работал без трудовой книжки, но мне повезло – на бабло никогда не кидали. Спустя почти что полгода я похудел так, что меня уже никто не узнавал из бывших одноклассников, если мы встречались на районе. Некоторые просто подозрительно косились и проходили мимо. Родители не пугались, думая, что это просто ночная работа меня так изматывает. Я уже забыл о планах поступления, думал лишь о том, где же мне накосить больше бабок на наркотики и бухло. Странно, что приходилось каждый раз нанюхиваться, чтобы заработать на новую же дозу. Замкнутый круг. Мысли о Лизе, на удивление, все еще не отпускали. Пресловутая первая щенячья любовь.

Я забежал за очередной дорогой к Ежу по пути на работу. Знаете, как это бывает. Нельзя просто так зайти и купить наркотики, с барыгой каждый раз приходится играть в закадычных друзей.

– Чем маешься? – между делом спросил я.

– Да так, демонстрирую.

– В смысле?

– Что? Избавляюсь от своих монстров. Де-монстрирую, что непонятного, – почти по слогам произнес он.

– Ну, это слово немного другое значит… – растерялся я.

– Ай, заткнись. Что сегодня? Амфик? Гаш?

– Я за феном, сегодня снова в ночь.

– Ты до хуя нюхаешь, братан. Мне-то что, мне наоборот лучше, но мы же как-никак корефаны, – Ёж делал ударение на е. – Может, попробуешь кофе попить, ну или хотя бы не так часто ебошить.

– Забей, ты же знаешь, что у меня почти что не бывает отходосов.

– Смотри сам. Вот, есть этот варик за косарь.

Ёж развернул фольгу из-под жвачки Wrigley’s и показал мне содержимое. Белый порошок отдавал слегка розовым оттенком.

– Норм, – бросил я.

– Здесь будешь?

– Не, на работе.

– Ладно, как тебе там вообще? С чаем не обижают? Нормально все?

– Да так же, охуенно все, чай хороший, начальник только мозг ебет.

– Там нормальные пацаны, место хорошее. Рома там тоже работал.

Ночью, будучи уже у бара, я снюхал свой очередной грамм. «Амфетамин – это наркотик для бомжей», – постоянно повторял Рикки. Дешевая версия кокаина, хоть и лупил он гораздо сильнее. Фен держит почти что сутки, а кокс – час или два-три, в зависимости от сорта. Часов в пять утра после работы мне набрал Рикки и попросил к нему заехать, у него было покурить, да и вообще он часто вот так названивал просто пообщаться. Только это «простое общение» всегда сопровождалось совместной накуркой. Кстати, он никогда это не обозначал, просто звал в гости, но я всегда знал, что у Рикки в таком случае есть ганжа.