Иван Чернецкий - Голоса Призраков

Лучше бы я бросил курить, потому что, как оказалось, курение правда вредит здоровью.

– Ну, знаешь, Ролан, в этом есть разница. Если мы тебя сейчас не проучим, ты так и будешь обманывать и не вернуть долг, а мне потом за тебя логову оторвут, – сказал Султан. Я ненавидел каждое его слово в тот момент.

***

Я позволял бить себя чуть ли не десять минут. Когда я понял, что перестал чувствовать плечо, мне пришлось завершить «потасовку».

– Султан… Как же ты сумел… Уложить свою тёщу… Такими хилыми ударами? По моему… Ты только тявкать умеешь…

Нерусский бандит остановился. Гарик и Мариус продолжали пинать, и мне казалось, словно в меня каждую секунду врезался легковой автомобиль. Султан подошёл ко мне, стоящему на четвереньках, поднял за волосы и пришёл в ярость, когда увидел кровавую ухмылку. Он хорошо так приложился ступнёй по спине. Я упал на живот и застонал от удовольствия. Султан плюнул, но не попал в затылок.

– Ты меня понял, Роланд. Двадцать тысяч – ни копейкой меньше! Парни, а ну-ка в бар. Мой язык просит пить.

Султан направился в сторону бара, а громилы плюнули в мою сторону. Вскоре и их след простыл.

Наступила тишина, в которой я, наконец, мог отдохнуть, отдышаться и подумать о жизни. Я давно искал предлог, под которым можно было упасть на тротуар и глядеть на звезды. Потешить самого себя, поплакать в собственную жилетку, почти захлебнувшись соплями – это было частью моей жизни. В какой-то момент я понял, что грозные ребята захотят вернуться и продолжить избиение должника. Я, конечно же, был не против, но смерть и самоистязание – это вещи противоположные. А я хотел как можно дольше терзать себя, и прожить таким образом ещё не один год.

Я подкрался к стене, у которой полчаса назад пытался стрельнуть сигарету, схватился за теплые кирпичи и встал на ноги. В тот момент бурные овации раздались в голове, среди которых я мог слышать крики: «Он выжил! Похоже, мы еще увидим, как ему ломают кости!». Плечо ужасно болело, колени дрожали, а уши закладывало после каждого проезжающего автомобиля – в общем, я был доволен. Вспоминаю то время с теплом, ведь я чувствовал себя живым.

Я, прихрамывая, почти добрался до мусорного бака, что стоял прямо за углом от «Старухи в блеске». К нему направлялся какой-то силуэт, и я стал идти увереннее, почти не показывая, что ушиб половину конечностей (может, и сломал, ведь нельзя знать наверняка). Вот человек подошёл ближе, и я начал узнавать эти длинные волосы. Илларион нес чёрный пакет, в который обычно слетевшие с катушек жёны прячут отрубленные хвостики своих мужей-изменщиков (да-да, я именно об этом, коллеги). Он поднял руку, прислонил её ко лбу, чтобы свет фонаря не мешал разглядеть встречного хромого бродягу.

– Ролан?

– Кого я вижу, – сказал я.

– Засиделся ты в баре.

Лари отправил «пакет с хвостиками» в почтовый ящик для мусоровозов, после чего остановился возле меня и взялся за подбородок, как это часто делают нормальные люди, когда хотят над чем-то подумать.

– Ты потрепан, – сказал он.

– Парень, ты великолепен. Я восхищен твоей догадливостью. Я восхитился ей ещё в баре. Извини, но мне нужно домой. Я неважно себя чувствую – надо приложить холодное пиво к языку.

– Можешь приложить тёплый красный чай, – сказал Илларион. – И запить им же обезболивающее.

– Чего?

– У меня квартира в соседнем доме. Тебе нужно к врачу, но, я так понимаю, ты на это не согласишься. Так что позволь хотя бы мне оказать помощь. В первую очередь медицинскую, а во вторую – духовную.

Моё жилище находилось в паре километров от «Старухи в блеске». Дом Лари был через дорогу. Я прикинул, какова вероятность добраться до собственной квартиры, не свалившись окончательно где-то на середине пути. Шансов было поровну и в ту, и в другую сторону.

– Ладно, но не жди, что я стану спать с тобой в обнимку. Я нормальный в природном плане.

– Я тоже, – ответил Илларион.

Я протянул руку. Лари пожал её, и так зародилась наша дружба.

***

Мы поднялись на второй этаж, но прежде чем войти, Лари сказал шёпотом: «Тихо, не разбуди его. Как только войдём, положи куртку на полку и шагай за мной на кухню». Я покорно кивнул, и мы приступили к операции. Всё случилось так, как и сказал Илларион (разве что пол заскрипел пару раз, а это было не по плану). Я пробрался в тёмное помещение, где мне в ноги сразу же упёрся стол. Пришлось отойти в сторону, но там я наткнулся на стул, и он заскользил по полу.

– Тише! Ролан, я же говорю, ты его разбудишь!