Алексей Ахматов - Дело труба

На зал так внезапно упала музыка, что Станислав подскочил, словно горячий суп пролил на колени.

В час, когда душа моя, как птица,

Бьется в клетке ноющих костей,

Не в больницу я иду лечиться,

Не в театр иду и не в музей.

Я иду в каба-ак,

где гитарист… —

грохоча, долетали до него резкие фразы.

Из разных углов начали выходить пары, и на время танцующие загородили от Станислава его обидчика.

«Самое время с наименьшим позором двигать отсюда», – отстраненно подумал он, но не пошевелился. В конце концов, нужно было еще требовать у официанта счет, оставлять недоеденное мясо. А водку вообще зараз не выпить. И это при том, что полчаса назад он просадил однорукому бандиту полштуки.

«С какой стати!», – все больше сердился Станислав, глядя на легкий парок, струящийся над тарелкой. Ему почему-то подумалось, что его нос после удара будет похож на эту свинину в томатном соусе. Чтобы избавиться от аналогии, он аккуратно приподнял шампур двумя пальцами и оторвал зубами горячий сочный кусок.

«Когда идет дождь, быстрее намокает тот, кто бежит, – почему-то подумалось ему. – Но если вообще остаться на месте, есть шанс вымокнуть до нитки».

Размышляя таким образом, Станислав налил себе водки и торопливо выпил, скривившись, как от хлористого кальция. По-быстрому закусил. Не дожевав до конца, встал, бессмысленно поправил розовую салфетку, и, огибая танцующие пары, двинулся к выходу.

Ледяной кафель. Унылые перегородки узких кабинок. Лампы дневного света. Ни души. Из-за неплотно прикрытой двери долетало из зала: «Я иду в каба-ак…».

Станислав прислушался. Мужской голос, многократно усиленный колонками, с трудом перекрывал аккомпанемент. Словно пловец, которому никак не выбраться на берег в шторм, голос то взмывал вверх на гребне клавишных, то вдруг отбрасывался назад, накрываемый с головой электрогитарой и ударными.

Станислав запрокинул голову, сосредоточившись на том, для чего пришел сюда. Потом подошел к зеркалу и, стараясь потянуть время, открыл кран, хотя в общественных туалетах руки мыть не любил. Из зеркала на него смотрело одутловатое лицо тридцатилетнего, ничем не примечательного брюнета. «Неужели это я? – не желая признавать свои черты, содрогнулся он. – Эти глаза с булавочными зрачками, впалые щеки, злобно прижатые уши. Кто ты, урод тряпочный? Может, мне самому дать тебе в морду, не дожидаясь посторонней помощи?» Он театрально замахнулся кулаком, целясь в собственное отражение, когда дверь в туалет распахнулась. Станислав напрягся и, разжав кулак, с деланным равнодушием начал приглаживать волосы на затылке.

Галдя и хихикая, в туалет начал набиваться веселый народ, внося на своих плечах вопли из зала.

– Стасюк! – вскрикнул один из вошедших, широко растопырив руки.

Ну конечно, Станислав узнал его. Большей радости, чем видеть сейчас знакомых, он и представить себе не мог.

– Женюра! – закричал он и бросился обнимать вошедшего, как родного брата, даром что знал его всего пару часов, познакомившись у игральных автоматов.

Евгению везло, в то время как Станислав безответно всаживал жетон за жетоном. Автомат крякал, позвякивал, глотал деньги, но делиться нажитым не хотел.

– Когда ж ты нажрешься так, чтоб тебя стошнило этими жетонами? – в сердцах бросил Станислав. – Выплюнул бы хоть что-нибудь для приличия, лопнешь ведь.

– Ага, кидаешь как в мусоропровод, – сочувственно улыбнулся сосед справа: его автомат как раз отвечал своему игроку взаимностью.

Так они и познакомились. Перейдя к соседнему автомату, Станислав пообещал бросить это занятие. Евгений предлагал при выигрыше трех тысяч остановиться и сходить в кабак напротив, но Станислав, не веря в такую перспективу, решил закончить, как только просадит пять сотен. Однако идея с кабаком так плотно въелась в его сознание, что он пошел туда один, не дожидаясь компании. «Собственно, именно Женя меня своим предложением и поставил в эту ситуацию, он меня из нее и вытащит», – с надеждой подумал Станислав, похлопывая Евгения по плечу:

– Садись за мой столик, я один сижу!

– Ты ж идти не хотел, – усмехнулся Евгений, – хитрец, а сам обогнал меня.

– Уже и водочки треснул. Извини, старик, после такого проигрыша выпить захотелось.

– «Раз пошли на дело, выпить захотелось…» – ухватив обрывок его фразы, пропел справа от Станислава долговязый парень, наклоняясь над раковиной.

Станислав брезгливо поморщился, а Евгений приветливо кивнул в сторону парня: