Николай Масленников - Ненависть навсегда

– С такими, как ты, мне приходится работать четырнадцать лет, и за это время я убедился: нет более жестокого, тупого, беспощадного преступника, чем подросток. Ко всему прочему и бесстрашного. Вы чувствуете свою безнаказанность и, совершив преступление, знаете, что никто не сможет наказать вас из-за возраста. Закон остается законом, даже если он не соответствует нынешним реалиям. Так устроено, что в отношении к несовершеннолетним уголовное законодательство более гуманное, чем к взрослым преступникам. И иной раз эта гуманность доходит до абсурда. Твой случай тому доказательство: в документах перечисляются преступления небольшой тяжести, средней тяжести, имеется рецидив преступлений, отягчающие обстоятельства, и, несмотря на это… – прокурор усмехнулся от переполняющего его возмущения, – и, несмотря на это, судом ни разу не применялось наказание в виде лишения свободы: какие-то шуточные штрафы, условные и исправительные работы. В то время совершеннолетнего за одну подобную статью сажают.

Прокурор отыскал в бумагах дату первого ареста.

– На учет ты поставлен в две тысячи тринадцатом году. С того же периода было совершенно шесть преступлений. На год по три противозаконному действию, если рассчитывать математически. Но фактически же складывается иная картина. За нынешний год у тебя четыре привода, и с крайних двух преступлений еще не прошло и месяца. Месяца! В начале июля ты, Войнов Глеб, нанес тридцатилетнему гражданину Матросову побои, повлекшие по неосторожности причинение среднего вреда здоровью, а спустя двадцать шесть дней, то есть сегодня, третьего августа, тебе выдвинуто обвинение в преступлении против собственности. Под угрозой расправы отнял телефон у четырнадцатилетнего подростка.

Прокурор вынес руку, намереваясь на пальцах продемонстрировать число нарушений. Будто бы Глеб сам не знал их количество.

– Мелкое хищение. Распитие спиртных напитков в общественных местах. Нападение на сотрудника при исполнении, статья триста восемнадцатая Уголовного кодекса. Статья сто двенадцатая с отягчающими обстоятельствами, – здесь прокурор загнул сразу несколько пальцев, – это все твои драки, в том числе и в образовательном учреждении, когда еще ты там учился. А также разбойное нападение, за которое ныне задержан.

«И на которое я писал ходатайство» – мысленно возразил Войнов Глеб, сквозь прищур приглядываясь к прокурору. Тот потряс своими загнутыми пальцами и сказал:

– Путь молодого уголовника.

– Ну уж нет. Я вам никакой не уголовник.

– Кто же ты тогда, раз не уголовник ?

Войнов Глеб вспыхнул, горячая кровь дала о себе знать.

– Может, шпана, может, трудный подросток, но не тот, за кого вы меня принимаете! Да, меня можно назвать рецидивистом, потому что я часто махался в школе. Меня можно обозвать вором хотя бы за то, что я однажды прибрал две шоколадки в магазине, – Глеб постарался выделить следующие слова: – но это было всего единожды. Все, что стоит за мной, никак не относится к тяжким преступлениям. Я не совершал ничего ужасного! И никогда не собираюсь совершать.

– Вышеперечисленные статьи не являются для тебя чем-то значимым?

– Конечно нет! – Глеб знал, что ему не следовало это произносить, но он уже разгорячился. – Такими вещами занимается каждый в моем возрасте, но гоните вы только на меня. Знаете, в чем причина всех моих приводов?

– Ну? – Прокурор нахмурил брови.

– В невезении. Некоторым везет больше, чем мне, вот и все! Меня вы каждый раз ловите, на любую шалость подбираете статью. Относитесь так, будто я единственный трудный подросток – других для вас нет! Будто сейчас никто не выносит сладости из магазина. Никто не пьет и не дерется. Прямо в эту минуту, пока мы с вами здесь сидим и беседуем!

– Не каждый подросток ворует, пьет или дерется, – отчеканил слова прокурор. – Многолетняя практика показывает, что большое зло начинается не сразу, а постепенно, ему предшествуют десятки правонарушений, маленьких, незначительных, которые выглядят как шалость. Но все это устроено по принципу снежного кома.

Глеб вздохнул, устало опустился на спинку стула, также по своей многолетней практике определив, куда катится разговор. Сначала будут вправлять мозги, затем пойдут беседы о причинах его трудного поведения. Сколько можно выслушивать эти дешевые лекции? Деревянная мебель скрипнула под спиной, и тогда у Войнова Глеба промелькнула дикая, но заманчивая мысль: если прокурор поднимет тему неблагополучия семьи, он разнесет этот кабинет. Разнесет в пух и прах, пусть после этого возникнут огромные проблемы! Терпеть нравоучения не в характере Войнова Глеба.