Нежина Александровна - Ирина

Через неделю, придумав уважительную причину, я уезжала, покидая опостылевший стройотряд. Девчонки душевно проводили меня, а Нина, прощаясь, дала адрес и телефон К.В.

– На всякий случай.

Жизнь постепенно входила в обычное русло – домашние заботы, учеба, но иногда, непонятно отчего, одолевала грусть и хотелось плакать…

Неожиданно всё изменилось. Я шла, обходя весенние лужицы, и меня окликнул парень в военной форме.

– Ира! – Он подошел, улыбаясь. – Тебя и не узнать. Какая ты стала красавица!

Передо мной стоял Володя Брусникин, мой одноклассник: сын военного, спортсмен, отличник – кумир девчонок. Я не была исключением, стараясь как бы случайно встречать его по пути в школу. Жил он на соседней улице, и дом их выделялся ухоженностью, потому что под руководством мамы-домохозяйки во дворе часто трудились солдатики. Иногда, зная, что он дома, я намеренно проходила мимо окон, словно по делу, но Володя не замечал меня…

Смешные обиды и чувства остались в прошлом, и сейчас мне приятно было видеть приветливого, подтянутого курсанта. В воспоминаниях о детстве, о школе время пролетело незаметно, а на следующий день он ждал меня возле института с цветами.

Мы стали встречаться, и я не заметила, как влюбилась. Гуляя по городу, мы целовались в каждом укромном уголке… домой я приходила такая счастливая, что сестра смотрела завидущими глазами, а мама обеспокоенно вздыхала.

Недели через две, в кафе, Володя нерешительно спросил.

– Ира, можно пригласить тебя в гости? Предки с сестренкой уехали к друзьям и вернутся только завтра. Послушаем музыку, у меня классные записи.

По его умоляющему виду было понятно: если пойду – скорее всего так просто это не закончится. Вспомнился тот вечер с К.В., и, сознавая, что мне хочется испытать что-то подобное, я согласилась. Мы шли к его дому, он изо всех сил старался быть веселым, рассказывая о чем-то, а я смеялась совсем невпопад…

Уже в прихожей, помогая раздеться, Володя обнял меня, и нетерпеливые руки поползли вниз. После страстных объятий мы прошли в комнату, он включил магнитофон, приглашая потанцевать, но вместо этого повалил на диван и, осыпая поцелуями, полез под юбку.

Грубо тиская, дрожащими руками он стянул с меня трусики и стал торопливо расстегивать брюки. От его слишком активных действий возбуждение мое исчезало – вместо ожидаемого ощущения блаженства нарастала тревожность, захотелось всё прекратить… Раздевшись, он навалился, упираясь чем-то твердым в низ живота, но это твердое стало мягким – он ругнулся, отстраняясь, и зло прошипел:

– Разлеглась тут, как бревно. Из-за тебя не получается… Дура!

Несколько секунд я лежала, ничего не понимая. Потом, оттолкнув его, стала торопливо натягивать одежду и уже в дверях оглянулась – голый, он сидел на краю дивана, уставившись в пол.

Домой в таком состоянии идти я не могла и, дождавшись первого подошедшего автобуса, долго каталась по городу, приходя в себя.

Два дня Володя не появлялся. На третий он ждал меня в вестибюле института: в форме, очень симпатичный – девчонки, проходя мимо, оглядывались на него. Он робко взял мою руку и, пока мы шли до остановки, сообщил, что сегодня уезжает, что очень любит меня, что всё у нас будет хорошо, и просил писать ему и ждать.

Увидев своих одногруппниц, садившихся в троллейбус, я сказала, что должна ехать с ними и, протиснувшись в закрывающиеся дверцы, избавилась от его дальнейших излияний.

Каждые три дня, как по графику, приходили письма. Не читая, я складывала их в дальний ящик: на носу были экзамены, защита диплома, и ничем лишним не хотелось забивать себе голову. После защиты, получив распределение в районный городишко соседней области, я, от нечего делать, взялась читать заброшенные письма.

Обида прошла – помнилось только хорошее, и под эти воспоминания я написала ему о предстоящей смене места жительства.

Через неделю пришел ответ, на нескольких страницах, с предложением руки и сердца. «А после свадьбы, – писал он, – мы уедем в красивый город у моря, место службы уже известно – отец постарался».

Когда я с удовольствием перечитывала очередное послание, представляя себя женой офицера, в комнату заглянула мама.

– Ира, там тебя спрашивает девочка Брусникиных.

Я вышла на улицу. Вежливо поздоровавшись, Оля отвела глаза в сторону.

– Моя мама просит вас прийти к нам, если можно, сейчас.

Встревоженная, я поспешила вслед за ней.

На крыльце меня встретила «Мадам Брусникина» – так мы с девчонками называли ее за высокомерие и вычурность в одежде. Я поздоровалась. Не ответив, она прошла на веранду, указывая на кресло.