Нежина Александровна - Ирина

Она встала, в приветливом взгляде осталось только хорошее воспитание, и, словно прочитав мои мысли, добавила:

– В дальнейшем прошу Вас не искать «случайных» встреч со мной.

Я отрешенно смотрел в окно: перейдя улицу, она исчезла, как прекрасное виденье.

Из задумчивости меня вывело приятное цоканье каблучков. К соседнему столику, заманчиво покачивая бедрами, подходила эффектная блондинка. Взглянув на меня, она мило улыбнулась.

Ну что ж, подумал я: Богу – богово, а кесарю – кесарево…

После этого я видел Лену лишь однажды. Она стояла у кромки воды и смотрела на залив. Подходить я не стал, зная, что этот «берег очарованный и очарованная даль» мне принадлежать не могут…

* * *

Воспоминания внесли полную ясность в мои намерения, и я наудачу направился к дому, где жили девушки.

Ира, сидевшая на крылечке с книжкой в руках, поднявшись, нерешительно шагнула навстречу… С непривычной для себя нежностью я подумал, что такие же доверчиво распахнутые глаза я видел недавно у очень симпатичного котенка, забежавшего ко мне во двор.

– Здравствуй, Ирочка…

Она прошептала что-то похожее на приветствие. Взяв ее руку, перебирая тонкие пальчики, я, вместо заготовленной убедительной речи, сказал:

– Завтра я уезжаю и хочу, чтобы ты поехала со мной. Я тебя никогда не обижу, будешь учиться и устраивать свою жизнь.

Глядя мне в глаза, она спросила:

– В качестве любовницы?

– Для всех – племянницы… – и, чтобы разрядить обстановку, шутливо добавил. – Выдадим тебя замуж за блестящего офицера, – увидев, как она прикусила губу, запнулся, но продолжил. – Возьми только документы. В четырнадцать часов машина будет у моего дома.

Я обнял ее.

– Ира, я, наверное, люблю тебя, но неволить и ограничивать ни в чем не собираюсь…

Слов больше не было, я отпустил хрупкие плечи. Она медленно пошла к дому.

На следующий день все распоряжения по хозяйству были отданы, вещи уложены, а в 13.30 машина уже стояла у ворот. Я прогуливался по саду, и в груди нарастал холодок неопределенности, готовый развеяться при виде тонкого силуэта… В 14.10 я велел водителю ехать на станцию той дорогой, по которой могла идти она.

Но деревенская улица жила своей неторопливой жизнью, и ничего для меня на ней не изменилось и не появилось.

В двухместном купе, в одиночестве, я долго смотрел на мелькающие поля и перелески…

Глава 3. Ирина

Накормив ребят завтраком, мы наводили на кухне порядок. У меня всё валилось из рук. Маша не выдержала.

– Дура, иди собирайся! Такой шанс бывает раз в тысячу лет!

Я посмотрела на девчонок.

– Можно, я пойду?

– Конечно, иди, – обернулась Галя и добавила, – напиши, если уедешь.

В субботу, когда я пришла вся «никакая» и упала на кровать, Нина виновато и встревоженно стала успокаивать меня. Но, узнав, что по-настоящему ничего не было, повеселела, а потом куда-то исчезла.

Утром, наверно для того, чтобы я не очень переживала, она красочно расписала вечер, проведенный на даче Константина Викторовича.

– Они называют его «К.В.» – был, оказывается, такой танк во время войны. Это тебе о чем-то говорит? – закончила она с явной на него обидой.

– Ну, уж на танк-то он совсем не похож, – возразила я.

– Вот и я его другу то же самое сказала, а он ответил: «Те, кто с ним конфликтовали, так не считают». Кстати, – добавила Нина, – он женат, хотя с женой вроде бы не живет.

После услышанного я старалась не думать о нем или думать плохо, но иногда охватывало желание видеть его глаза, чувствовать руки, губы и в сладком блаженстве ощущать бесстыдные ласки. Предложи он вчера, я пошла бы с ним, не раздумывая, и, наверное, была бы счастлива.

Но он предложил другое… Когда я рассказала об этом девчонкам, они отменили свои свидания, и весь вечер шли жаркие споры: Тоня с Надей были категорически против отъезда, а Маша и Галя эмоционально и убедительно отстаивали противоположное мнение. Нина в обсуждениях не участвовала, а на мой вопрос, жалостливо поглядев, пожала плечами.

– Не знаю, решай сама.

Назначенное время приближалось, а я всё не могла ни на что решиться. В этой неопределенности, понимая, что не смогу отказаться, если он заедет за мной, взяла сумочку с документами и поплелась обратно к девчонкам.

Меня, наверное, заметили издали и, не задавая вопросов, как ни в чем не бывало продолжали готовиться к обеду.

После обеда, осознав, что поезд ушел и никто уже за мной не приедет, я включилась в общие дела и даже пошутила по поводу своей сумочки, хотя сердце при взгляде на нее тоскливо сжалось.