Ева Кайгородова: Вдох

– О-о-о, спасибо Анна! Я тоже думаю, что коньячный мне к лицу. Мне, вообще, идут сложные цвета. А вы кто по цветотипу?

– Ой, я уже не помню. Давно определяла. Хотя палитра, кажется, до сих пор где-то болтается.

– Очень полезная вещь. Вам бы лучше найти ее, – я поперхнулась собственным удивлением, а Леночка невозмутимо повернулась к своему экрану. На что она намекает, черт возьми! Ладно, обострять я не хотела, в конце концов, возможно, в ее словах есть доля истины.

– Вы думаете, что я неудачно выбираю цвета? – я превратилась в коллегу, неискушенную в вопросах стиля.

– Анна, нет, конечно! Что вы! Просто цвет – это довольно тонкая вещь. Все дело в нюансах. Оттенок может заиграть при минимальных усилиях, а может все испортить, несмотря на эффектность всего образа. Ну-у… это, знаете, как основа под макияж. Ее не видно, но если она неправильно наложена, то не спасут никакие румяна и реснички.

На этот раз мне показалось, что даже Лена не смогла скрыть смущения от собственных слов, бросив взгляд на мою пудру, размазанную ровным слоем по лицу. Я, похоже, позеленела. Как продолжать разговор, не представлялось совершенно, но до Леночки, к счастью, дошла неловкость ситуации и она решила ее исправить.

– А хотите, мы сходим к моей подруге? Она стилист. Для начала. Просто пообщаетесь, а потом сами посмотрите, интересно вам это или нет.

Деваться мне было некуда. Я чувствовала себя мымрой из старого доброго советского фильма. Приходилось играть по правилам.

– Э-м-м… хорошо, всегда хотела сходить к стилисту, – протянула я хотя, глядя на Леночку, не до конца была уверена в полезности её специалиста. Но, в данном случае, цель была другой и я к ней приближалась.

Пока я размышляла об этом, она успела поговорить с подругой, шепнув мне: «В пятницу в семь, да?», и, увидев мой кивок, подтвердила время. Поблагодарив Леночку, я поплелась обратно. Вернувшись к себе, обнаружила на экране мобильного пропущенный вызов. Разглядывая имя, я задумалась.

С Лешей мы познакомились пару недель назад на дне рождения Светки, моей подруги. По части причудливости и размаха в организации вечеринок, ей не было равных. Вдохновленная предыдущими успехами, на этот раз она замахнулась на вечную мистику – «Мастера и Маргариту».

За три недели до торжества мне на электронную почту пришло изящно оформленное приглашение, в котором сообщалось о времени и месте празднования, и список персонажей, из которых предлагалось выбрать образ. К письму предупредительно прилагалась глава из незабвенного романа. Конечно же, сцена бала у сатаны! Краткая приписка гласила, что Маргарита и Воланд уже заняты, а потому нужно выбрать из оставшихся. Недолго думая, я остановилась на Наташе, посчитав ее самой безобидной. Меньше всего мне хотелось шляться по парку ее усадьбы со стекающими с губ каплями крови или волоча за собой деревянную ногу. А я была уверена, что все гости подойдут к процессу ответственно. Никто не захочет выглядеть в глазах Светки посредственностью. Ее любили и немного побаивались. Беспроигрышная смесь.

Готовясь к маскараду, я решила пролистать роман. Дойдя до сцены бала, я поняла, что совершенно упустила одну «мелочь», а именно – что все дамы на балу были голые. Включая Наташу. Меня бросило в жар. Ну, Светка!.. Все-таки не студентки уже. Нам впору хороводы водить. С другой стороны… ладно, решила я, проявим фантазию, ведь за что особенно и любили Светку, так это за постоянные вызовы – и себе и другим. Как никто другой, она умела создавать ситуации, в которых можно выйти из обыденности и перенестись в другие миры.

Найдя шелк, идеально подходящий к цвету кожи, я сшила длинное струящееся платье. При ходьбе оно преломлялось и блики света создавали эффект стекающей по телу расплавленной карамели. Мой наряд представлялся мне беззастенчиво откровенным, однако, на поверку оказался самым пуританским. Остальные дамы, выдержанные в богатой палитре оттенков от молочно-белого до тропического загара, проявили большую изобретательность и достоверность. Трикотажные платья многих красавиц, вместо того чтобы что-то скрывать, вызывали абсолютно противоположный эффект. Но чаще всего костюмы представляли собой переливчатые перепонки, соединявшие абстрактный верх с номинальным низом. Мужчины были в восторге! Приехавшие в отутюженных смокингах, с театрально уложенными чубами, блестящие в своей идеальности, они терялись в этом многообразии прекрасных женских тел, плавающих в неоновом мерцании светлячков.