Ева Кайгородова: Вдох

Хотя поначалу ничего не предвещало войны. Евгений Викторович искренне радовался успехам столь многообещающего юноши и всячески поощрял его карьерные перемещения. Вплоть до того момента, пока он не пришел к нему, будучи еще в должности руководителя управления с очередным предложением, далеко выходящим за пределы его полномочий и сулящим алмазное будущее.

Тогда Петр посетовал, что хотя он и видит чуть больше возможностей, чем другие сотрудники, однако серьезно ограничен в информации. Вот если бы ему были доступны все процессы, происходящие в компании, он мог быть полезен по разным направлениям. Белозерцев тогда напрямую поинтересовался, какие варианты роста он видит для себя, ведь открытых вакансий в высших эшелонах власти у них не было. Тогда Петр совершенно просто сообщил, что один из его университетских друзей предложил ему возглавить операционное управление в крупнейшей энергетической компании. Но ему, честно говоря, это пока не очень интересно, потому как он только начал приносить результаты, и видит много направлений для развития.

Приди к нему с таким дешевым трюком любой другой карьерист, Белозерцев даже разговаривать не стал. И работать тоже. Но это был Петр. И то, что он говорил, не было блефом. Он знал ему цену как никто другой. Евгений понял, что его откровенно и бесстыдно приложили. И, конечно, это не могло не изменить его отношение к Петру. Наряду с тщательно скрываемой завистью, появились настороженность и сдержанность. Он понимал, что его мужественное личико надо бы снять с доски почета, но его интеллект творил чудеса. А сам он не нуждался ни в чьей поддержке.

Но то, что произошло сейчас – это уже не просто раздутое самомнение. Белозерцев увидел дальновидного, абсолютно неуязвимого, хладнокровного гения. Это не человек – это операционная система. Андроид без чувств, эмоций и чести.

Умудренный сединами и богатым жизненным опытом мужчина, чувствовал себя беспомощным перед тридцатилетним выскочкой.

Утром следующего дня Василина занесла копию требования о созыве совета директоров, подписанного Белозерцевым с резолюцией Петру «Для работы». Он удовлетворенно хмыкнул.

Предлагаемая повестка заседания состояла из двух пунктов:

1. Рассмотрение антикризисной программы УК «ЭталонСтройСити».

2. Заявление о досрочном прекращении исполнения обязанностей единоличного исполнительного органа – президента УК «ЭталонСтройСити».

Ухмылка, в первое мгновение растянувшаяся до улыбки, в доли секунды превратилась в оскал, перерезавший лицо Петра на две рваные половины.

Сукин же ты сын!

Внезапно во мне обнаружились неисчерпаемые залежи энергии. Я не знала, откуда они проистекают, но каждое утро, просыпаясь от будильника, вместо того, чтобы уныло ерзать по простыням, уговаривая саму себя, что у меня нет лишних пяти минуточек, я отскакивала от кровати, как новенький, ярко-зеленый мячик от корта. Йога, бег, безвкусный, но полезный завтрак и даже уложенные волосы, стали моим ежедневным ритуалом. Во мне полыхала жажда деятельности, в которой как в топке моментально сгорало все: новые масштабные задачи, старые, вечно откладываемые мелкие вопросы, идеи, стремительно обрастающие скелетом осязаемости. Я радовалась каверзным заданиям и, вообще, любой возможности загрузить голову нестандартными вопросами. Даже в перерывах я не могла пить кофе или обедать, если перед глазами не лежали черновики проектов, инструкций и стандартов. Каждая минута после рабочего дня тоже была взята под контроль. Плавание до изнеможения, встречи с друзьями, лекции по психологии, мастер-классы, изучение испанского языка… время стало казаться ощутимой и ускользающей категорией, которой я не могла позволить просто так утекать сквозь пальцы. Я набивала его под завязку, как забивают антресоли в тесной квартирке.

Как-то, ближе к концу недели я заглянула к Леночке. Шефа в офисе не было, поэтому его надежная помощница, скинув под столом туфли и болтая босой ногой, безмятежно разглядывала что-то в компьютере. Я опустилась в кресло под углом от нее. Леночка лучезарно улыбнулась, предоставляя мне право заявить о цели своего визита. «Вот чего-чего, а улыбок ей не жалко».

– Красивое платье, мне кажется, этот цвет вам очень идет.

У меня был перерыв, и проходя мимо приемной, я вспомнила про один очень важный вопрос. Не зная, чем себя занять в ближайшие пятнадцать минут, повинуясь импульсу, я завернула к ней, но совершенно не представляла, как приступить к столь деликатному делу. Поэтому и выпалила первое, что пришло на ум.