Дмитрий Иванов: Марчеканская вспышка (сборник)

После концерта вышли из ДК, построились, направились в порт. Во главе старший лейтенант Смыков благоухает коньяком из буфета и божественным одеколоном. С высоты прожитых лет понятно, что одеколон тот наверняка паршивеньким был, чуть лучше «Шипра», какая-нибудь «Бегущая по волнам» с приторной цветочной оттяжкой. А нам-то казался этот аромат свежеподоенных на скошенном поле кузнечиков, захлебнувшихся бытовым керосином, чем-то вроде олимпийской амброзии.

Так вот, старлея нашего, вероятно, распирало винтажной судьбоносностью, как живот на третий день деревенской свадьбы от угощений. И в конце-концов, его трепетная душа офицера-подводника не вынесла самопереваривания – Смыков приказал экипажу остановиться и объявил перед строем. Буквально следующее:

– Ну, что это у них здесь за артисты? Просто б**ди какие-то, а не артисты… Вот у моего дяди б**яди – вот это артисты!

После проникновенной речи Смыкова движение в сторону порта возобновилось. Старлей весело насвистывал что-то из классики, возможно даже из «Риголетто». Его самолюбие было утешено, а виды на предстоящие вечер и ночь открывались настолько прекрасные, что сожаление о напрасно проведённом на концерте времени рассеялось с необыкновенной лёгкостью по мановению самурайской разновидности вездесущего бриза.

– А кормили вас как? – спросил я Славку, когда абрис старшего лейтенанта Смыкова растворился во влажных пятнах водяного пара от закипающего чайника.

– Кормёжка? Так – от пуза. Особенно в походе. Там и дефицита по тем временам всякого навалом давали: апельсины, мандарины, икра красная, соки фруктовые натуральные. А уж о красной рыбе и не говорю. На плавбазе во Владике щи из свинины – фирменное блюдо. Только минус один имелся – мясо рыбой отдавало конкретно из-за того что свиней на подсобном хозяйстве флота минтаем кормили. В общем, не понять – то ли щи, то ли уха с капустой. А в остальном – всё очень достойно и местами даже пафосно.

Зимой же – когда на лодке только вахту несли, а жили в казармах – питание попроще было. Как у сухопутного воинства: на гарнир неизменно – каша перловая «шрапнель № 5», из мясного – говяжьи мосалыги, а яйцо только по воскресеньям на завтрак. Но зато на таком контрасте очень весело потом к походу готовиться.

Славка помолчал с минуту – по улыбке видно было, он вспоминает что-то приятное, – а потом продолжил:

– Как свято верил матрос Садретдин Умаров из абсолютно сухопутного Узбекистана, рис (к?) – благородное дело. Причём он на полном серьёзе считал, будто существует такая русская пословица. Матрос Умаров даже говорил мне об этом во время нашего вынужденного поварства на кухне. На кухне, на кухне… на кухне дивизионного госпиталя. Вроде бы госпиталь военно-морской, но камбузом это абсолютно сухопутное заведение язык назвать не поворачивается. Так вот, Умаров говорил:

– Вай, хорошо кто-то умный про рис придумал. Слышал я, будто бы европеец. Но с большим понятием человек.

Умаров попал к нам на лодку, когда мне до дембеля оставалось месяца четыре, может, пять. Я заработал в это время бронхит, и мы с Умаровым оказались в лазарете одновременно. Что за болезнь была у моего сослуживца, не припомню точно, но, по-моему, его замучили чирьи – дело вполне обыденное для представителя Средней Азии, попавшего в условия сырого морского климата.

В госпитале к моменту нашего туда поступления случился невероятный бум. Главный врач буквально ходил на ушах. Думаете, отчего? Две поварихи, полагающиеся по штату, не прошли очередную плановую медкомиссию. Вернее так – одна из них всё-таки прошла, но сразу же после этого отправилась строевым шагом в декретный отпуск. Скандал! Где взять новых поваров, да, собственно, любых? Всего за сутки! Четыре десятка пациентов останутся без регулярного питания, и тогда полетят головы. А кому понравится, когда среди голов самой первой окажется твоя? Вот главный врач и пошёл в народ. И этот его шаг отчаянья оказался стопроцентно правильным. Почему? Да просто в одной из палат он нашёл меня с Умаровым – невероятное везение!

И мы, как люди, не шибко раненные службой, немедленно согласились пойти навстречу главному и принялись за дело, разделив обязанности. Я готовил первое блюдо, а Умаров – второе. Это был МАСТЕР! Повар от Бога. Вы знаете, какой он делал сказочный плов из небогатого ассортимента, полагающегося госпитальной столовой?! Больные выздоравливали от одного только запаха его деликатнейшего ( не подберу другого слова ) угощенья.