Ну как же без пёсика! Кто хочешь, заходи, что хочешь, бери! Пробирайся хоть в дом, хоть в погреб с припасами, и никто даже не тявкнет, а уж если и мужчины в доме нет – впору караул кричать от беззащитности и ужаса перед этой беззащитностью. Будут грабить и измываться – никто и не услышит.
Так что нужен пёсик, решила Таня, просто необходим в хозяйстве. Но маленький, чтобы ел не много и был симпатичный. И чтобы обязательно мальчик.
– Да, мама! – согласилась дочка Регина. – Нам очень нужен пёсик, такой маленький и пушистый. Ну очень-очень нужен!
– Ну пойдём, приготовим ему домик.
– Ура!
– Ему же надо место, где он будет жить?
– Ура, ура, ура! А как мы его назовём, Шарик?
– Не знаю пока. Давай придумаем.
– Мы назовём его Мухтар, как в кино, да?
– Он маленький, на Мухтара совсем не похож. Уж лучше Шарик.
– А Рекс? На Рекса он похож?
– Вряд ли, я же говорю: он ма-а-аленький. Ну что ты прыгаешь вокруг меня, помогай, что ли!
– А Тузик! На Тузика он похож?
Они наскоро соорудили некое подобие собачей конуры, постелили в ней на пол старое одеяло и пошли к знакомым за собачкой.
– Ему уже около года, – сообщили те. – Спокойный, умненький, но на цепи никогда не сидел.
– А как его зовут? – Регина радостно разглядывала пушистый светло-серый комок.
– Пушок.
– Пушок!? – она весело засмеялась. – Но так же кошек называют, а он – собака!
Хозяйка слегка смутилась.
– Дети назвали так, – сказала она. – И он уже привык к кошачьему имени.
– Но он же собака! – по-прежнему весело возмущалась Регина.
– Регина! – строго произнесла Таня. – Перестань. Тебе же сказали, что он давно привык к этому имени. Мы уже не можем назвать его по-другому, потому что новые имена дают только очень маленьким существам.
– Ну ладно, пусть будет Пушок. – Девочка радостно запрыгала рядом, приговаривая: «Пушок, Пушок!»
– Ой, ну спасибо вам, – слегка волнуясь, произнесла Таня. – У меня никогда раньше не было собаки, я и не знаю толком, что с ней делать.
– Девочку вон какую хорошую вырастила, а с пёсиком тем более справишься. Это не сложнее и почти то же самое – всего лишь посади на цепь и не забывай кормить.
– Говорят, чтобы собака пришлась ко двору, надо что-нибудь за неё дать. Вот, возьми пятачок.
– Пушок, Пушок! – напевала Регина.
«Ну вот, – радостно думала Таня, глядя на притихшее в корзине существо, – теперь и у меня будет настоящая собака, как у всех. И даже лучше. Вон он какой симпатичный, пушистый, а мордочка такая умная, а глазки такие чёрненькие пуговки, и так они жалобно смотрят. Ну какая прелесть, ну какой он хороший!»
– Пушок, – с гордостью негромко произнесла она.
Регина так и лезла в корзину – потрогать его и погладить.
– Регина, ну подожди, он же грязный очень, надо его искупать.
– Ну какой же он Пушок, – не унималась девочка, – Пушок – это же ко-о-ошка. Давай назовём его Рекс.
– Какой же он Рекс! Рекс большой, а этот наш кнопка какая-то!
– Ну тогда Степашка или почтальон Печкин! – девочке было весело.
– При чём здесь Печкин-Перепечкин? Хватит выдумывать, у нашей собачки есть имя, он Пушок.
И Регина снова залилась весёлым смехом. Так они и шли домой: девочка, не скрывающая своей радости, и её мама, пребывающая в лёгком волнении от того, что как будто вот сейчас взяла на себя ответственность ещё за одну жизнь.
Дома они сразу затащили его в баню, искупали с шампунями и после высушили феном. При этом Пушок вёл себя, как идеальный ребёнок. Он не сопротивлялся, не вырывался и не подавал никаких звуков протеста или одобрения. Он с какой-то обречённой покорностью, словно праведный мученик, моргал смотрящимив никуда глазами и до такой степени был напряжён всеми мышцами своего тельца, что даже когда его, распластанного, отрывали от пола, у него не менялась поза, словно он застыл на века и сделался каменным. Высушив шерсть феном, Таня понесла щенка во двор, всё больше и больше при этом недоумевая по поводу его растопыренных в стороны лап. Так она его и положила на травку рядом с конурой и надела ему ошейник.
– Пушок, – ласково позвала она. – Ты чего застыл-то?
– Мама, он замёрз, – тут же разобралась Регина. – Его надо укрыть шубкой.
– Ага! На улице тридцать градусов. Замёрзнешь тут, пожалуй.
– Он хочет есть! – И девочка умчалась в дом за колбасой. – Я сейчас принесу!
Но даже кусок хорошей варёной колбасы с жирком, положенный на его чёрный нос, не привлёк внимание Пушка. Он так и продолжал глядеть в никуда, с ярко выраженной отрешенностью от всего земного в жалостливых глазах, но при этом старательно вцепившись раскоряченными лапами в матушку-землю.
Читать дальше