Горос: Бессмертие для мертвых

Рассказывать о самой дискотеке мне не хочется, и не буду. Я давно не люблю родную школу во всех ее проявлениях, и мероприятия, порой проходящие в актовом зале, не исключение. Грохот музыки, учителя с приклеенными улыбками, делающие вид, что не замечают аморально задирающихся юбок своих учениц и пьяных вдрабадан учеников. Еще бы, ведь бухают-то те не на виду – где-нибудь в туалете. И все это не считая скользких улыбок Митрохина и ему подобных. Чтобы угодить Свете, я все-таки пришел на школьную дискотеку – но как же мне хотелось уйти!.. Однако Света с первых же минут ясно давала понять: если я свалю, она обидится. При этом она не подарила мне ни одного медленного танца. Более того, все эти несколько мучительных для меня часов она делала вид, будто мы вообще не знакомы. А потом я и вовсе увидел ее в компании Толика, который неизвестно каким образом пробрался в школу (обычно пускали лишь учеников). В общем, пришлось мне торчать до конца дискотеки. Благо школьные мероприятия заканчиваются не слишком поздно и часов в девять завхоз провозгласил, что актовый зал закрывается. Народ издал протяжный недовольный вопль. Похоже, я там был единственным, кто обрадовался окончанию этого шабаша и вперед пьяной и потной молодежи поспешил к выходу.

Мы со Светой наконец выпали из пропахшей духами и перегаром школы и не спеша пошли по дорожке в сторону дома.

– О, вот вы где!.. – раздался окрик позади.

Я обернулся и злобно скрипнул зубами. Нас догонял Толик.

– Вы на Северную? Пойдемте вместе, нам по пути…

Я всю дорогу молчал, с ревностью наблюдая, как весело хохочет Света над тупыми шутками ни на миг не умолкающего Толика. Все бы отдал в тот момент, лишь бы он исчез, испарился, сгорел, сквозь землю провалился. На веки вечные! При этом мне казалось, что и Толику, и Свете доставляет удовольствие мое хмурое молчание. Он все больше сыпал глупыми остротами, она все громче хохотала. Мне стало не по себе при мысли, что одного из этой парочки я искренне считал другом, вторую – подругой.

Наконец мы дошли до долгожданного перекрестка, где наши дороги должны были разойтись. Но не тут-то было: Толик вдруг повернул вместе с нами!

– Тебе разве не в ту сторону? – уже не скрывая ярости, спросил я.

– Ах, ну да, точно! – воскликнул Толик, театрально треснув себя по лбу. – В такой чудесной компании чуть мимо дома не проскочил. Но, надеюсь, мы еще увидимся?

– Может быть, может быть… – с удовольствием улыбнулась Света. Вопрос явно касался лишь ее одну.

– Кстати, можно еще в Дом культуры сходить, – предложил вдруг Толик. – Там как раз дискотека только начинается.

Я напрягся.

– А что, может, правда прогуляться? – воскликнула Света, испытывающее взглянув в мое раздосадованное лицо. И рассмеялась: – Ладно, пойдем домой. Я на сегодня уже наплясалась.

– Как знаете. Тогда пока. – Толик протянул мне руку.

Я нехотя ее пожал.

– Целоваться не будем? – Он многозначительно взглянул на Свету.

– Не заслужил еще, – с улыбкой ответила та. – До скорого!

И она горделиво пошла дальше.

Я было направился следом, но Толик удержал меня за руку.

– Слушай, Дениса… Ты не сильно обидишься, если я с твоей подружкой разочек… Ну, ты понял?

– Чего? – Я бросил на него свирепый взгляд.

– Да ладно ты, ладно… Шучу, – рассмеялся Толик. – Чтобы я у кореша девушку увел… Что ж я, чмо последнее, что ли? Ну, давай, догоняй свою подружку.

Я догнал.

– Что он у тебя спросил? – Света с любопытством взглянула на меня.

– Так, ничего особенного, – ответил я, чувствуя, как кровь все еще стучит в висках.

– А-а… – Она многозначительно пожала плечами и прибавила шаг.

Не понравилось мне это ее «а-а…».

Мы расстались у ее калитки. Я дождался, пока за Светой захлопнется дверь, и не спеша поплелся домой. И тут я вспомнил, кто сидит у нас на чердаке. Уже начало смеркаться! Я что было сил рванул к дому. Мои пальцы нервно сжимали в кармане волшебный мел.

Первое, что я сделал, зайдя во двор, – обошел по кругу сарай и везде, где только смог, нарисовал рекомендованные стариком Гулковым символы.

«Не мало их? – с тревогой подумал я. – А то выберется еще…»

И тут же сам над собой рассмеялся: «Веду себя так, словно поверил во всю эту рассказанную старым маразматиком чушь…»

«А если не поверил, так зачем тогда рисую?»

«Да так… На всякий случай…»

На этот самый «всякий случай» я начертил еще несколько символов и, окинув взглядом изрисованный мелом сарай, подумал: «Каким же идиотом я, наверное, сейчас выгляжу. Хорошо, хоть не видит никто… Или видит?» Взгляд с опаской метнулся по сторонам: кругом пустынно, лишь вечерний полумрак. Зато теперь мне стало мерещиться, что за мной кто-то наблюдает.