Горос: Бессмертие для мертвых

– Откуда вы знаете, что ему не нужно большего? – парировал старик Гулков. – Быть может, заводя дружбу с вами, он ищет пути к гораздо большему количеству жертв? Он проберется в ваш дом и будет пить вас каждую ночь, словно клоп, пока в ваших жилах не иссякнет последняя капля крови!

Кровь ударила мне в лицо. Я вдруг подумал о своей семье. А что, если старик прав и Рутра действительно подбирается к ним?

– Я не знаю, где вы его прячете, – тихо сказал старик. – Но пока на улице светло, за судьбу своих близких можете не беспокоиться. Главное, ни под каким предлогом не пускайте его в дом. Вампир никогда не зайдет в жилище, пока его не пригласят. Вы же, я надеюсь, пока что этого не сделали?..

Я начал лихорадочно вспоминать, действительно ли я не сделал этого…

– Что вам от меня нужно? – все еще сомневаясь, спросил я.

– Мы не требуем, чтобы вы вступали в схватку с этим существом. Да вам, честно сказать, оно и не по зубам. К тому же, я вижу, вы боитесь ошибиться – наказать невиновного. Вот, возьмите это… – Старик вложил мне в руку какой-то предмет. – Это мел. Нет, не обычный. Заговоренный. Вам нужно всего-навсего нарисовать вокруг места, где прячется это существо, вот такие символы… Я начерчу их вам на бумажке. Эти знаки запрут монстра в его же убежище. Мы же придем ночью, чтобы не привлекать лишнего внимания, и сделаем все, что нужно…

– А если вы ошиблись?

– Ну, тогда ни ему, ни вам ничего не грозит. Для обычных людей этот мел – просто мел, а символы – просто символы.

Я положил мел в карман и молча направился к двери.

– И еще… – Старик удержал меня и сунул мне что-то в руку. – Возьмите это. Пригодится.

Я взглянул на ладонь и увидел маленькое деревянное распятие.

– Если вы поймете, что мы правы, не мешайте нам, – сказал отец Федор. При этом в его голосе мелькнула какая-то одержимость. Да это и понятно, если учесть, кто такой этот Рутра. Но, с другой стороны, если он ошибается и Рутра – обычный человек… Подобное желание убить его похоже на одержимость маньяка.

Очутившись на улице, я хотел прямиком помчаться домой. Но, взглянув на часы, заметил, что времени уже – без пятнадцати четыре. Я же за Светой обещал зайти!.. И тут я впал в ступор: так куда же мне идти? Если я не пойду на дискотеку, Светка наверняка обидится, будет пару недель на меня дуться… если вообще не бросит! О последнем я боялся даже подумать. Лишиться Светы для меня казалось пострашнее смерти. Но, с другой стороны, если этот самый Рутра действительно какой-нибудь маньяк-вурдалак?.. Хотя, пока на улице день, он точно с чердака не выберется… Если он на самом деле вампир, конечно. Ну а если не вампир, так и бояться нечего. И я быстро зашагал в сторону Светиного дома.

Я так боялся опоздать, что очутился у ее двери без десяти четыре.

– Она ушла уже, – удивленно воскликнул открывший дверь ее отец. – Вы разве договаривались с ней вместе пойти? Странно, она мне ничего не сказала…

Я помчался к школе. Пробежав пару переулков, наконец увидел свою подружку.

– Ах, это ты!.. – растерянно воскликнула Света. – Я решила чуток пораньше выйти…

Мы медленно пошли рядом. Молча. Я старательно отгонял мысль, что она специально вышла пораньше.

Вдруг Света остановилась.

– Знаешь что, Денис. Ты иди сам. Я позже подойду.

– Что-то случилось?

– Просто я забыла… Ах да, мы же с Валькой договаривались встретиться.

– Так давай к Валюхе вместе зайдем.

– Нет! – Как-то чересчур резко оборвала она. И добавила мягче, заметив мою растерянность: – Нам с ней поговорить нужно – о своем, о женском. Могут же у нас быть свои секреты?..

«Просто она стесняется идти туда со мной», – мелькнула мысль. И тут же другая возразила: «С чего ей тебя стесняться, дурень? Вы же с ней дружите с четвертого класса! К тому же она сама настаивала, чтобы я за ней зашел…»

– Вас пождать? – спросил я.

– Иди, Денис. Иди, – нервно отмахнулась Света. – Увидимся в актовом зале.

И пошла в обратную сторону. Я постоял какое-то время, провожая ее взглядом. Дождавшись, пока она скроется за поворотом, я неспешно побрел к школе. По пути я думал о том, что же происходит между мной и Светой. Я знал, что до сих пор нравлюсь ей. Я неоднократно замечал это в ее взгляде, порой у нее даже пропадал обычный лед в голосе и она становилась, как в прежние годы, веселой и милой. Иногда она даже с увлечением слушала мой полунаучный треп о звездах, лунных базах и перспективах космического кораблестроения. И вдруг, в какой-то момент, она вздрагивала, словно просыпалась, и вдруг становилась холодна, начинала язвить и высмеивать мои мечты, говоря, что ракеты проектируют гении, рожденные в интеллигентных семьях профессоров и с материнским молоком впитавшие склонность к наукам. Мои же космические потуги – инфантильные мечты великовозрастного балбеса, которому пора бы уже спуститься на землю. И чем ближе к школьному выпускному, тем холоднее становились ее слова и болезненнее подколки.