Отъезд друга стал болезненным ударом, всю горечь которого Вадим смог осознать лишь много позже, спустя несколько лет, сидя в баре «Кривые ступени» в Юрятине среди веселых знакомых, но всё-таки никак не друзей. Связи со Львом Вадим не прерывал, несмотря на расстояние и службу друга в ЦАХАЛе. Они писали друг другу смешные, ироничные письма по электронной почте (спасибо нашему времени за изобретение интернета), вспоминая случаи из школьного детства и делясь последними событиями. Вадим также любил бывать в доме у Льва, у его родителей. Несмотря на отсутствие сына, его мама Ольга Борисовна и отец Александр Маркович с удовольствием принимали у себя Вадима, поили его чаем и болтали о «нашем Лёвушке», пока Вадим рылся в его коллекции виниловых пластинок.
В середине Того Самого Года Вадим находился на некоем перепутье. Хотя он уже два года являлся сотрудником банка «РосВенчурИнвест», но все больше задумывался о смене работы. Нельзя сказать, что карьера Вадима в банке не заладилась, скорее, наоборот – он её весьма успешно делал, к своим 24-м годам уже был зампред филиала. Тогда, в Том Самом Году и в предшествующие ему несколько лет, вообще было время молодых и смелых: выпускников вузов брали на работу сразу на руководящие должности, все всего хотели и многого добивались, уверенность в собственных силах и возможностях просто зашкаливала.
Вадим был как раз из тех, кто сделал себя сам, он никого никогда ни о чем не просил, ничего не ждал и надеялся только на самого себя. Трудился он усердно, тем более что работа ему нравилась. Вадима теперь окружал со всех сторон столь любимый им мир цифр, перетекавших в таблицы, из которых складывался ежедневный банковский баланс. Вадим часто бывал в командировках, в основном в Москве, финансовом сердце страны, завел множество знакомств среди коллег-банкиров, был не прочь выпить с ними по рюмке хорошего арманьяка, в сортах которого он стал разбираться весьма неплохо. Словом, всё было относительно безоблачно до памятного всем дня августа Того Самого Года, когда Вадим понял, что долго их банк не протянет.
В реальности банк протянул еще пару лет, пока не вошел в процедуру внешнего управления и не исчез еще через год, оставив после себя нескольких тысяч вкладчиков с неудовлетворенными требованиями, пару трупов (один из вкладчиков, один из менеджмента, что не так уж и страшно для того времени). Но история регионального банка, исчезнувшего на волне кризиса, сама по себе нас не интересует, мы слегка соприкоснулись с ней, как и вообще с биографией Вадима, лишь для формирования общего представления об окружавшей нашего героя действительности.
Помимо зарабатывания денег Вадим занимался обустройством личной жизни, что вылилось в итоге в совместное проживание с девушкой по имени Мария, хотя она предпочитала, чтобы её называли на английский манер – Мэри.
Вадим и Мэри вот уже около года снимали однокомнатную квартиру, расположенную немного на отшибе, в районе конечной остановки трамвая № 14. Сюда, в эту квартиру, расположенную на десятом этаже панельной многоэтажки, периодически приходили друзья и товарищи Вадима и его подруги, не обладавшие такой роскошью, как отдельная жилплощадь. Здесь же в последнее время всё чаще звучали обидные слова, которыми молодые люди обменивались в разговорах. Вадим чувствовал, что с тех пор, как они стали жить вместе, градус напряженности в отношениях с Мэри всё нарастал, особенно в последние пару месяцев, что совпало с серьёзными изменениями в его трудовой деятельности. Все эти склоки действовали на Вадима удручающе, он не мог не то что разрешить проблему, но и понять причину её возникновения; что-то ускользало от его взора, таясь в глубине души плачущей по вечерам девушки.
Вадим начинает своё путешествие в красном юрятинском трамвае. Юрятин. Вечер Того Самого Дня
Примерно за час до происшествия на мини-рынке незадолго до окончания дня, который я для удобства именую Тем Самым Днём, Вадим ехал на трамвае от Мэри к своим родителям, чтобы отвезти им кота.
Кота этого Вадим и Мэри нашли недалеко от трамвайной остановки маленьким двухмесячным котенком, который пытался съесть кусочек чебурека, брошенного ему прохожим. Зрелище маленького худого котенка с торчащими, как у мастера Йоды, ушами надолго запечатлелось в памяти Вадима. Он даже как-то пошутил в разговоре со своими товарищами по бару «Кривые ступени»: «Когда Господь Бог на Страшном суде спросит меня, почему же мою душу все-таки надо отправить в рай, а не в геенну огненную, самым сильным аргументом, думаю, будет: «Я спас котенка, Господи!». Вадим считал, что это смешно.
Читать дальше