Александр Махнёв: Я жил по совести. Записки офицера

«По судну «Кострома» стучит волна,

Пробоина в корме острей ножа…».

И масса других авторских песен модных в те годы среди молодежи.

Конечно, и песни своих авторов. Мы, порой, тех, кто их написал, не знали, но пели с удовольствием. Самыми популярными были, конечно, песни:

«Кадеточка, кадетская мечта,

я водку пью, я так тебя люблю,

за веру крепкую,

за любовь свою кадетскую…».

И песня о «Серой шинели», причем, мы слова редактировали, добавляли отдельные фразы, когда это, на наш взгляд, было уместно.

Пели «серые шинели» мы в строю, эта песня очень подходила под ритм шага. Так вот, проходя в столовую по маршруту мимо общежития Рижского учетно-кредитного техникума (ЦПХ, как мы его называли меж собой, аббревиатуру эту никому никогда не переведу), мы громко пели:

«… вот приду с Победою,

Выпью пообедаю,

Мать постелет мягкую,

Двуспаааааллльную постель!!!..»

Конечно, автор имел в виду «сяду, пообедаю», ну и про двуспальную постель в тексте не было, но девчатам, что глазели на нас из окон, это нравилось, и мы тоже получали удовольствие от одного вида милых мордашек.

Ну, так вот, про моё участие в самодеятельном искусстве.

С учетом того, что я немного пел, меня пригласили сначала в хор слушателей, а затем, после прослушивания, в мужской квартет. Готовили и пели мы несколько песен, в основном лирические и военные, но прославились, исполнив «Балладу о солдате» из кинофильма «В трудный час».

Кто это, мы? Володя Почтеннов, Сережа Самойлов, Витя Шевченко и я. Разложенная по тонам, очень лиричная, волнующая песня, пошла в училище на ура. В Прибалтийской окружной военной газете «За Родину», в связи с нашим участием в Фестивале самодеятельного творчества, посвященному 50-летию образования СССР, писалось: «Дружными аплодисментами награждали собравшиеся вокальный квартет в составе…» и перечислялись наши фамилии. Пели мы не только в училище, но и приглашались в трудовые коллективы Риги и даже выступали на латвийском телевидении. Вот такой «заметный след» в искусстве оставлен мною.

Училищная жизнь захлестнула нас с первых дней чрезвычайно лихо. Учёба, служба, организованный отдых, спорт, наконец. Двадцати четырех суточных часов явно не хватало. Хотелось всего: и гулять, и отдыхать, и пятёрки получать.

Потянулся наш народ на стадион. Я уже говорил, что мастеров спортсменов было на курсе достаточно. Училище и ПрибВО предоставили нам свои великолепные по тем меркам возможности. Шикарный стадион СКА, бассейн «Даугава», беговая трасса в парке Шмерли. Различные секции, спортивные группы манили нас. Вперед за рекордами! Ну, мы их и ставили, завоёвывали высоты спортивного мастерства.

В РВКИКУ была прекрасная база для офицерского многоборья. Есть такой вид соревнований. И если ты силён физически, тобой займется тренер, и всё пойдет отлично. Училище прямо-таки печатало разрядников. Появились среди них и мои соученики. Миша Чугунов стал мастером спорта, кандидатами в мастера – Юра Куликов и Витя Поспелов. Многие прошли эту школу многоборцев.

Училищные команды по различным видам спорта прекрасно выступали на прибалтийских и союзных состязаниях. Развито было соперничество по спорту и внутри училища.

Мне повезло бороться за честь курса в соревнованиях по легкой атлетике, волейболу, ручному мячу и баскетболу. Особенно нравились мне волейбол и прыжки в высоту.

Волейбол вообще стал для меня любимым видом спорта. Играл я в него все годы и будучи офицером. Причем играл, как говорили друзья, неплохо.

В прыжковый сектор впервые попал ещё на соревнованиях в школе, прыгал где-то метра полтора в высоту. А тут летом 1967 года надо было прыгать за курс на училищных состязаниях. Вот я и напросился в сборную.

Было нас прыгунов от курса трое. Серега Харун, я и Володя Хряков.

Ну, если с Серегой все было понятно: перворазрядник – легкоатлетический десятиборец, высокий, статный. Спортсмен, одним словом. То Вовку прыгуном уж никак не назовешь. Невысокий, щуплый, белобрысый парнишка. Но как оказалось, он был приличным прыгуном в высоту, себя-то он точно перепрыгивал, на тренировках брал высоту 180 сантиметров и более. К тренировкам он относился с особой тщательностью. В сумке у него была в отдельном пакетике завернута шиповка на толчковую ногу. Надо было видеть, с каким удовольствием и осторожностью, он разворачивал этот пакетик! Ну, прямо, как хохол режет кусок сала. Он знал, что чемпионом не стать ему никогда. Но полёт к небу, даже на уровень 180 см, был для него большой внутренней победой.