Колесов слегка обиделся: обратился к нему с научным вопросом, а он…
Однако ответ запомнился. Действительно, наука наукой, а любая суматоха, запутанная проблема, используется в борьбе за власть в личных целях. Ответ Камаевского немного остудил его. Вечная проблема – неопределенность (энтропия).
Камаевский беспартийный. Как-то Колесов обратился к нему:
– Анатолий Матвеевич, это правда, что в парткоме готовят разгромное постановление по «Аметисту»?
– А где был партком, – вдруг резко возбудился он, – когда нам отказали изготавливать экспериментальные образцы на опытном заводе? И мы их делали на коленях.
Здесь, в Феодосии Колесов настойчиво просил отпустить его, но Камаевский не соглашался. «Держит только для подстраховки, – раздражался Колесов, – тут кругом курортные бабы похоть разжигают, а жена дома». И опять сорвался. Расписался в журнале убытия неразборчивой подписью вместо Камаевского и уехал. Камаевский слегка пошумел, но и только. А ему стыдно стало: 29 лет, недавний офицер, а капризничает. Оправдывался по обывательски: что мне, старшему инженеру, больше всех надо?
Михеев, начальник комплексной лаборатории – брызжущий энергией и бодростью, всегда в радостном возбуждении, администратор, не вникающий в разработки, пришел в начальство как «умелый организатор и активный общественник» (стандарт служебной характеристики), непременный член партийного комитета института.
Он направил Колесова на опытный завод. Как признанного руководителя комплексной отладки, завоевавшего авторитет работой на подлодке.
Колесов с интересом учился жизни. Ему рассказали, что завод простаивал несколько месяцев, ожидая получения документации по «Аметисту». Институт не уложился в сроки. На простаивающем заводе несколько тысяч человек сидели без дела, исправно получали зарплату. Директор завода, маленький, злобный, кричал, топал ногами, метал громы и молнии главному конструктору системы:
– Дайте мне документацию! Завод стоит! Я могу взять другой заказ, но я хочу делать «Аметист»!
Главный конструктор нашел выход: приказал разработчикам сделать и передать заводу липовые схемы – похожие на проектируемые устройства, но совершенно бессмысленные. Замысел такой – пока готовят производство, успеем заменить.
Жуткое зрелище – простаивающий завод, навевает наивные мысли – может, их хоть чем-то занять, какой-нибудь гражданской продукцией…
Теперь завод выпускал ежемесячно комплекты системы для поставки на ракетный завод. Каждый месяц первые 25 дней шла отладка автопилота и радиоголовки. В это время он сидел в институте и ничего не делал. Затем наступал аврал – за пять дней и ночей провести комплексную стыковку. В это время он получил хорошее подкрепление – в лабораторию пришел Боря Степанов, немного моложе его, толковый парень, перенимал опыт так же, как он раньше у Афанасьева.
На заводе рядом с инженерами-разработчиками сидели заводские наладчики (рабочие) и читали художественную литературу. Оказывается, инженеры не должны заниматься отладкой устройств, а должны только написать инструкции. И тогда по этим инструкциям будут работать наладчики высоких разрядов, то есть очень грамотные и получающие зарплату в три раза (?!) больше инженеров. Создать такие инструкции умозрительно невозможно, это ясно любому инженеру-электронщику. Поэтому инженеры сами занимались отладкой на заводе, попутно составляя и подправляя инструкции. А рабочий класс получал свою тройную зарплату за выход на работу.
Колесов сделал очередную зарубку на советской экономике – еще один отдельный недостаток, родимое пятно, которое несложно было бы и исправить.
Директор завода так и поступил: перевел в рабочие нескольких инженеров. Герой Социалистического труда принял волевое решение – по закону этого делать нельзя: инженеров зачислять в рабочие.
Довелось видеть, насколько директор бывает крут: одного начальника цеха изобличили в краже бочки краски, директор приказал отобрать у него пропуск и вынести приказ об увольнении на проходную.
Когда уже пошла комплексная отладка, злобный директор являлся в стендовый зал с видом доброго заботливого хозяина:
– Ребята, ну как бы поднатужиться, сдать до конца месяца.
На Староневском проспекте висел его портрет в галерее ленинградских Героев труда.
Михеев говорил так:
– Говорят, что с беспокойными людьми трудно работать, а я считаю – надо работать. Вот Колесов – беспокойный человек, все время что-то придумывает, ищет, предлагает новое…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу