Руслан Галеев: Дезертиры Иводзимы

Не смотря на то, что камикадзе так и не выполнили свою задачу, из 12 кораблей, только один не был уничтожены в пылу имперской ярости, густо сдобренной банальной человеческой паникой. Впрочем, и его бы уничтожили, если бы не учёный совет при министерстве обороны, который потребовал корабль для изучения. Позже камикадзе был выкуплен частной организацией – «Юниверсум Инк.»: на его основе намеревались построить первую искусственную планету. Проект был признан бесперспективным сразу после смерти основатели «Юниверсум Инк.» Джозефа Майринка.

Этим утром экспедиция флагмана Дальней разведки, крейсера «Ревущий Медведь», обнаружила тринадцатый корабль-камикадзе.

…«Ливерпуль», повторите. Вас плохо слышно…

…Этот кам… дзе не с Сайгона. Он, мать… шу, наш!.. Это наш корабль-камикадзе! Вы нас слыш… те?..

Нина «пела колыбельную». По крайней мере, так называл это Давид.

Из окна её простенького номера открывался потрясающий вид на большой Барабан Иводзимы. Брошенная владельцем гостиница «Симпсонс-Мэриот» когда-то предоставляла двадцать два люксовых номеров, и три президентских. Кто-то даже написал об этом сатирический памфлет, суть которого сводилась к вопросу: зачем в государстве, управляемом всего одним президентом, три президентских номера. Теперь все эти роскошные апартаменты пустовали, и в них разместилась команда утилизации. Своевольно. Почему бы, черт возьми, и не пожить в президентском люксе? Но Нина чувствовала себя не в своей тарелке в этих шикарных помещениях, перенасыщенным псевдолепниной, зеркалами в тяжевых рамах и прочими девятиэтажными люстрами. Она выбрала номер попроще, зато с сумасшедшим видом из окна. Здесь она и работала. Глядя на большой ассемблер Барабана, «пела» свою «колыбельну».

С тех пор, как проект перестройки бывшего военного корабля в искусственную планету был признан нерентабельным и все работы по наращиванию литосферы прекращены, Иводзима медленно, но верно вымирала. Слишком далеко от культурных и общественных центров, слишком накладно для развития бизнеса, даже импортирующего, слишком сложная инфраструктура, удобная для военных целей, но не для нормального проживания. Первой Иводзиму стала покидать молодежь. Следом потянулись люди среднего возраста – держатели капитала, создающие условия для существования баинговой аудитории – той самой сбежавшей молодежи. Затем старшее поколение. Однажды Иво опустела, и сюда прислали их – техников утилизационной службы компании «Алфабет Констракт». То, что не случилось после сайгонского конфликта, происходило теперь. Корабль подлежал уничтожению.

Нина отвечала за программное отключение сетевой инфраструктуры Иво – ее нейросети. Это Давид и называл – «петь колыбельную». Босс их департамента, Мордекай Леви, человек, не отличающийся склонностью к церемониям, называл этот процесс иначе. Эвтаназией. Когда Нина закончит, Иводзима превратится в мертвый кусок железа, пластиков и армирующих сплавов, плавающий в космосе. Последним штрихом станет отключение Синдзюку – искусственного солнца.

Но сегодня ей не работалось. «Колыбельная» замерла на одной ноте где-то в недрах промзоны третьего уровне. Нина следила за Барабаном. Если долго-долго сидеть так, не отрывая глаз от гигантского ассемблера, можно заметить, как он медленно вращается. На самом деле все было с точностью наоборот – это Иво вращалась вокруг Барабана и питающегося его энергоресурсами Синдзюку. Если бы проект перестройки Иводзимы завершили, искусственное солнце отделилось бы от ассемблера, перейдя на самообеспечение, а Барабан превратился в ядро рукотворной планеты. Но этого уже никогда не случится. По-крайней мере, не здесь.

Нина вздохнула и отключила консоль. Обычно не склонная к прокрастинации, сегодня она ничего не могла с собой поделать. Вчера, после смены, они слегка перебрали с ребятами, и, хотя похмелья как такового Нина не ощущала, мозг упорно отказывался генерить команды.

Нина встала, сделала несколько ленивых асан на скручивание из йоги Айенгара, пару секунд помучалась сомнениями, не взбодрить ли себя полноценной разминкой, и окончательно поняла, что быть бодрой не хочется совершенно. Хочется сидеть без дела и наблюдать за вращением Барабана в небе Иводзимы.

Взяла из холодильника безвкусный коктейль из злаков (правильное питание и йога при сидячей работе давали хоть какую-то гарантию, что она не превратиться в окаменевшее бревно с непомерно разросшейся задницей), и, скребя ножками стула адски дорогой паркет, перебиралась на балкон.