Валерий Лаврусь: Как это было

Когда я вышел на Невский, был уже разгар вечера рабочего дня. Жёлтые фонари освещали грязноватую улицу, по которой неслись автомобили и шли толпы людей. До поезда оставалась ещё пара часов, я решил прогуляться по вечернему Питеру пешком.

Шёл, глядя по сторонам, и понимал, что прав профессор Луконин, говоря, что история – это не то, что было. История – это то, что осталось. Прав Олег Харитонович. Вокруг меня была овеществлённая история. Большая история Огромной Империи. С придуманными фактами, мифами, легендами, воплощёнными в гранит и мрамор, в саму суть и плоть страны с гордым названием Россия.

Но Россия – Россией… Меня же всё-таки интересовало, как же это там было, под Ронсевалем? Как? КАК ЭТО БЫЛО?

– А почему ты раньше не рассказывал эту историю? – вечный спутник по путешествиям, моя супруга задумчиво мешала ложечкой в чашке.

– Не знаю… Очень она странная. И потом тогда было ощущение, что меня как-то… не очень хорошо разыграли… Глупый был, молодой. Всё-таки пятнадцать лет назад…

– А этих профессоров ты не пробовал отыскать?

– Зачем? – я допил чай и отодвинул чашку, – да и где я их буду искать?

– Мне кажется, их стоит отыскать… Можешь же найти их в интернете? Я знаю. Ты мне недавно нашёл же Анатоля.

– Анатоля… Анатоля ты, можно сказать, не теряла, – я поглядел в окно, дождь закончился и даже успело уже выглянуть солнце. Питерская погода… – Ладно… Пойдём, наверное, там уже просохло.

Мы расплатились и пошли выполнять программу посещения.

Мне действительно удалось раздобыть адрес электронной почты профессора. Интернет – великая вещь! Не медля ни секунды, я написал Луконину письмо, в котором напоминал о нашей давней встрече, высказывал сожаление о том, что тогда не спросил адрес, интересовался, как дела у него и у его друзей. Письмо отправил наудачу, на авось, потому как Олег Харитонович, в виду преклонного возраста, уже давно был на пенсии, в университете не работал, и никто не знал: где он, что он, да и вообще – жив ли? На моё письмо ответила его дочь Анна. Написала, что сожалеет, но профессор сам не в состоянии ответить, потому как лежит в больнице. Но, мол, он хорошо помнит нашу встречу. О друзьях ни он, ни Анна почти ничего не знают. Знают только, что Мигель (она написала «дядя Миша») уехал в Испанию, Питер где-то пропал в Питере, а Жан… а Жана уже давно нет в живых. Сам Олег Харитонович тяжело болен, и врачи не дают обнадёживающего прогноза.

В ответе я попросил передать привет и мои искреннее пожелания скорейшего выздоровления, а про себя пожалел, что в который раз безнадёжно утерял возможность общения с интереснейшим человеком. Всегда мы так…

А спустя две недели я получил от Анны ещё одно письмо: «С прискорбием сообщаю Вам, что мой отец, Олег Харитонович Луконин, умер вчера в Городской многопрофильной больнице №2 города Санкт-Петербурга.

За неделю до смерти он попросил сделать ревизию одной своей папки пятнадцатилетней давности, в которой хранил материалы для встреч в кафе, к которым после беседы с вами стал очень тщательно готовиться. Мы вместе отобрали наиболее с его точки зрения интересные материалы, которые он попросил отсканировать и переслать вам. Эти материалы сможете забрать с Яндекс. Диска по адресу… куда я их сегодня ночью выложила. Не знаю, будут ли они вам интересны, но такова была воля отца.

Ещё раз с уважением, Анна

P.S. Похороны состоятся завтра, если надумаете приехать, дайте знать, муж встретит вас».

На похороны я не поехал.

Материалы скачал.

За пару месяцев распознал тексты, которые были напечатаны на пишущей машинке, с рукописей тексты набрал вручную. Полученное отредактировал и задал свою последовательность, условно разделив все истории профессора на две категории. Эпиграфы к историям оставил от Олега Харитоновича, они из «Дао Дэ Цзин». Иногда они парадоксальны, как парадоксальны сами рассказы, иногда по смыслу перекликаются с этими рас-сказами. Но чаще, видимо, просто были созвучны настроению автора в момент написания. За полгода получилась небольшая книга. Первой новеллой, конечно же, я поставил историю о Роланде. Хотя по хронологии она совсем не первая…

«Иллюминации» к рассказам после прочтения нарисовал мой хороший знакомый. Они также аллегоричны, как и вся эта история.

Собственно, на этом всё.