Павел Рупасов: Военно-морской флот. Истории из жизни вдохновляющие и забавные

Я думаю: Боже мой, как хорошо! Вот, дура! А моему мужу сейчас тоже так хорошо. Думаю я так и куда-то иду, на ватных ногах – диван плывет, как хорошо мне, вот дура… Нет, я мужу мешать не буду и пойду спать в детскую!

А муж мой – он бодрячок, ему четыре часа достаточно поспать, и он уже как огурчик свеженький. Встает он – глядь, а меня рядом нет. Он на кухню. Глядь, а там на столе стоит такой стаконяка 300-граммовый, а вокруг батарея бутылок. И бутылка со спиртом открытая. Ну, он перепугался, что же это тут ночью было?

Я себе сплю счастливая, вдруг просыпаюсь от того, что надо мной кто-то дышит. Надо мной кто-то дышит и все! А это он проверяет – дышу ли я.

Вот с тех пор я начала чуть больше чем по десять грамм употреблять за столом, по праздникам, и понимать, какая, все-таки, сложная служба у наших мужей.

Я люблю мою Россию. Я отдал ей двадцать пять лет службы на ВМФ.

Над собой можно только любя смеяться.

Смеяться лучше, сравнивая наши нравы с чьими-то достоинствами. Здесь «они» против «наших». Но в остальном наши им не уступят. Это к дальнейшей характеристике американских крейсеров.

Если бы не было так смешно – ни за что бы не пошел служить на флот.

– Катер к трапу!! (команда, которая подается при сходе командира корабля на берег).

– Приехал на Мысхако (одноименные мыс и поселок под Новороссийском). На проверку войсковой части. Проверял, проверял, мимо стоянки автомобилей прохожу, – а где мой уазик?

– Разрешите доложить, Вашу машину по приказанию оперативного дежурного по каким-то там вопросам отправили.

Это и есть наши нравы, к двадцатому году службы привыкаешь и не удивляешься.

У «загнивающих» империалистов другие нравы.

Как вспомню, так плакать хочется: например, как они содержат корабли… Приходим в Мельбурн. Я в гостях у «них» на борту. Вижу, – бежит бригадир из береговых работяг – боцман ему в руку списочек, а там весь ремонт на время стоянки: покрасить якорные цепи, там и там заменить линолеум, там плафон, там залить негорючей мастикой щели и прочее и прочее. И этот шуршандер гражданский со своей бригадой поднимается к ним на борт, и все там быстренько делается.

А заявка?! Заявка эта сразу направляется на склад, без всяких печатей и накладных – ничего тебе этого не надо…

Что, проняло? Впечатлились?

Или, вот, расскажу я вам, как принимает решение командир нефтеналивного танкера на заправку топливом крейсера, который находится в море. На компьютере картинки с ориентировкой: где танкер, другая – где крейсер, третья – параметры прогнозируемого места встречи. Еще картинки – метеосводка, рекомендованный курс танкера, и картинка крейсера – там, куда надо завести какой конец. Командир смотрит: «Гуд». Нажатие кнопки, и вся эта кухня передается на крейсер.

Я говорю:

– А если компьютер откажет?

Не понимают, как это компьютер откажет?! Не бывает такого!

– Ну а если? – упорствую я.

Отвечают:

– Дак, у нас есть второй.

– А если второй?

Смотрят непонимающе.

– Не может отказать второй. Ну, не может!

– Ну а если? – пытаюсь я довести ситуацию до конца.

– Тогда у нас есть такая папочка, – достает, – со всеми документами, – вот юридический документ имеется отпечатанный, физически, всегда в папке подшит. В свободные места заполняется обстановка и отсылается на крейсер.

И «вот, его!», красиво как все! Подошел танкер к крейсеру, на ходу, все на ходу. Воздушные троса протянулись и в четыре рукава сечением по 400 мм дуют горючку. А вертолет в это время сетками таскает баллоны с кислородом и ацетиленом; только сетка коснулась палубы – щелчок и сетка отстегнулась. И вертолет за следующей сеткой. И все это увозится потом с верхней палубы крейсера автокаром и вниз лифтами развозится по палубам…

Я потом на нашем авианосце в истерике бился и кричал: «Каменный век!» Бегать и материться по нашему кораблю надо. И остается это делать только весело, и когда это весело, стенокардия за сердце хватает тебя тоже весело.

На американском авианосце в каждой точке остановки, в море или порту, каждые десять дней принимаются грузы краном или вертолетом на палубу и потом тележками вниз скатывают – и в лифты, и в лифты!

– А свежими продуктами? – спрашиваю я их.

– А свежими – я каждые 30 суток пополняюсь. Захожу в порт и пополняюсь.