Лана Аллина: Вихреворот сновидений

Но удивительно! Не в первый раз приходит это сновиденье.

Какой счастливый сон – он золотой!

Да непохоже все это на сон.

Осколки памяти. Души движенья…

Вера помнит тот странный интерьер, будто жила или бывала там когда-то… Колонны, бельведер…

И говорят там, в доме том и по-французски, и по-английски, а когда и по-немецки, а речь-то льется, течет рекою полноводной, плавной. И думают они и по-французски, и по-немецки… по-иностранному.

Она, Натальюшка, гуляла в парке, в ротонде ждала… Корнет… Ах, что за франт сей щёголь с усиками по имени Michael – поэт!

Жара была, и день застыл, и зной именье их палил… В ротонде он сонет читал, ему внимала Natalie .

Взметнулся флирт! Не завязался – взметнулся, точно! Однако был он беден, робок был… и о любви своей стихами говорил.

Но вот что странно! В память врезались детали интерьера.

…Старинный двухэтажный дом с колоннами да бельведером. Красиво все, изящно – он так и дышит стариной.

Старинные часы. Их дивный, мелодичный звон из парка слышен. Мир там царит. Там тишина, покой.

И старый парк, и солнечные искры на траве играют, и старая любимая ротонда у пруда… И дамы – все в причудливых нарядах… Ах, что за шляпки! Хороши – о да!

Крестьянские детишки в серых рубашонках по двору шныряют, босые, черные от пыли пятки так и мелькают.

И свой наряд: молочно-белое, в зеленых все оборках, шуршащее по гравию дорожки платье – запомнила она. Изящна Natalie , очарования полна! Как украшают барышень наряды эти из позапрошлого столетья, а может быть, из её сна?

…Покачиваясь на рессорах мягких, английских, старинная коляска, дормез [80] Дормез – от глагола dormir – спать ( фр. ) – большая дорожная карета, в которой можно было путешествовать в течение нескольких суток. дорожный в ворота те въезжали…

А спелый, сочный диск луны растущей желтой стремительно катился по небу, и звезды, плавясь, сверкали, ослепляли.

Однако ни лица maman , физиономии корнета-франта по имени Michael , ни даже – что за ужас! – своего лица она увидеть, вспомнить не могла. Как ни старалась. Туман перед глазами плыл, и темнота, и мгла…

Одно лишь смутное пятно в овале волос густых, как солнце, золотых…

Точно портрет ее – или прабабушки – фамильный?

Но… О Боже!

А сновидение её очарованья источает старомодный аромат. Сердца нетерпенье?

Осколки ее памяти? Души движенье?

Куда увлекают нас сновидения? Откуда приплывают они – из долговременной памяти человека, из общей копилки человечества? Ведь сновидение повторяет наши прежние переживания настолько же полно, насколько способна на это память в бодрствующем состоянии. Так, кажется, писал великий психолог? [81] Зигмунд Фрейд. Толкование снов.

Впрочем, когда же и вспоминать. Пора собираться на работу.

А за окном, держась за поясницу (ломило спину!), кряхтя от боли, вышивал на пяльцах доходяга-дождь рисунок блеклый крестиком косым. Седой, взъерошенный, он заводил в десятый раз одну и ту же скучную пластинку.

Серый городской пейзаж – отнюдь не пастораль!

А утро сегодня снова проснулось не в духе.

Правда, утром то, что наступило, едва ли назовешь… Оно долго не могло расклеить заплывшие, заспанные глаза, зевало прямо ей в лицо, не прикрывая рта, недовольно потягивалось. Наконец, не очень решительно отбросило в сторону одеяло, спустило ноги – и, конечно, никак не могло найти туфли, потому что сегодня снова встало не с той ноги, а найдя их, перепутало – не на ту ногу надело. 81 Зигмунд Фрейд. Толкование снов.

Нерадостное (а когда оно радуется? Она что-то не припоминала!), исполненное пессимизма, да к тому же простуженное утро сначала что-то недовольно бурчало под душем, громогласно чихало, сморкалось, мерзко хлюпая дождем или снегом. И ни разу не улыбнулось ей это так называемое утро.

Хмурое, тоскливое, долго оно по квартире бродило, шлепанцами шаркая, недовольно на Веру косясь и что-то невразумительное себе под нос бормоча.

О Господи, за что ж ей такое несчастье? Тяжело вздохнув и поплотнее запахнув халатик, Вера поплелась в кухню. Надо же, и бодрости никакой с утра. Это так называемое утро скривило ей рожу, довольно мерзкую, состроило гримасу, громко чихнуло, несколько раз кашлянуло, потом смачно высморкалось. Недовольно фыркая и спотыкаясь на каждом шагу, утро побрело умываться и пить кофе.