Михаил Качан: Люба-Любовь. Потомку о моей жизни

После второго курса в августе 1954 года Любочка с дочерью бывшего папиного сослуживца Неточкой Керпер поехала отдыхать в Игналину, в Литву.

Там семья Мунвезов – Соня с детьми – снимала дачу. Они вернулись домой на несколько дней раньше, а Любочка и Нета задержались, – были какие-то проблемы с билетами на поезд. Тут-то и произошла ее встреча со мной.

Мне здесь трудно говорить за Любочку. У меня свои воспоминания, а у нее свои. Когда она увидела меня первый раз на танцах и обратила на меня внимание, я был с тремя студентками института иностранных языков из Ленинграда. Любочка говорит, что я для нее тут же перестал существовать, потому что студентки иняза пользовались определенной репутацией. Не эти девочки конкретно, а вообще. В тот раз я не подошел к ней, но не оставлял намерений познакомиться. И, к счастью, познакомился. И хорошо, что ее предубеждение прошло.

Красавица

Любочка и в юности, и в молодости, и в зрелые годы была необыкновенно красива, но ее красота никогда не была холодной. Любочка – очень общительный, живой человек, и через секунду общения тебя уже покоряет ее ум и обаяние. Она всегда сразу обращала на себя внимание. Так было в тот далекий 1954 год, когда я ее случайно увидел. Так было и через 10 лет, когда мы жили в Академгородке, а Любочка играла в театре и слыла первой красавицей Академгородка.

Она, повторяю, она вообще теплый и общительный человек, с которым общаться очень просто. Просто, если ты сам естественен, не фамильярен и не заносчив. Этого она не терпела никогда.

И пошлости она никогда не выносила. Пошлый человек для нее сразу переставал существовать. Вокруг нее, как сказал впоследствии один из ее друзей, существовала аура чистоты и целомудрия, которую никто не смел преступить.

Я редко бывал пошл (бывал, бывал, иногда, что уж тут поделаешь) и запретную черту иногда преступал, каюсь, но мне это в то время прощалось. Правда, я видел, что с трудом.

Отец Любочки Николай Исаакович Штерн на склоне жизни в Академгородке.

Любочкин отец Николай Исаакович Штерн (1908—1991) незадолго до своей кончины написал воспоминания, которые я здесь и привожу. Название им он дал сам, но подзаголовки введены мною. Мною также подобраны фотографии.

Текст воспоминаний я снабдил комментариями, приведенными в конце этой главы.

Пишу его в результате настойчивых пожеланий моей дочери Любы. Понимаю, что это очень трудное дело и поэтому заранее прошу меня простить за почерк 4 4 Дочь Н. И. Штерна Люба Качан передала рукопись «Жизнеописания» своему брату Володе, и его жена Клара Штерн ввела весь текст в компьютер. Редактировал и комментировал «Мое краткое жизнеописание» муж Любы – Михаил Качан. и другие недочёты, которые будут у меня в процессе этого изложения.

Итак, начинаю. Я родился в 1908 году 25 марта в городе Двинске 5 5 Жили в Двинске. Замок Динабург был построен в 1275 г., права города были получены в 1582 г., в 1656 г. был назван Борисоглебском, в 1893 г. был переименован в Двинск и входил в состав Витебской губернии. Наконец, в 1920 г. город был назван Даугавпилсом. Город Двинск в Российской Империи входил в черту оседлости. Перед Первой мировой войной в Двинске проживали 112 848 жителей, среди них было 55 686 евреев – то есть почти половина населения города. . Теперь он называется Даугавпилс Латвийской ССР. Родился я в семье служащего. 6 6 В Советском союзе было официально принято указывать в анкетах свое происхождение. Поэтому писали: из рабочих, из крестьян или из служащих. Служащих не жаловали. Самым престижным было – из рабочих. Считалось, что в Советском Союзе установлена «диктатура пролетариата», т.е. рабочих. Отец был приказчиком 7 7 Работал приказчиком. Приказчиком назывался помощник хозяина или управляющего магазином. Сегодня его бы назвали менеджером. в табачном магазине. Мать —домашняя хозяйка, хотя она по специальности была швея. Я родился третьим ребёнком, а впоследствии нас было пять братьев и две сестры. 8 8 …Нас было 5 братьев и 2 сестры. Вот, что пишет племянница Николая Исааковича Штерна, Лена Гладкова (Штерн), дочь Хацкеля (Миши): «Бабушка Рива, Ревекка Шахновна Иоффе, была из довольно зажиточной семьи, которая имела свой дом в Двинске (во всяком случае, в Двинской губернии). Дедушка Исаак (Ицек) Касрилович Штерн был из бедной семьи. Бабушке приписывался следующий принцип при выборе жениха: пусть будет красивый – от него будут дети, а умная я и сама. Вопрос, является ли бедность признаком небольшого ума. Но муж ее был по всем признакам хорош. У них было семеро детей. Старший Хацкель (в быту Миша) – мой будущий отец, 1906 года рождения. У него 4 брата: Яков, Николай (в честь деда Касрила), Александр, Соломон (в честь деда Шахнеса) и две сестры: Геня (Лена) и София (1918)». Такая многочисленная семья переживала материальные трудности.