Элеонора Кременская - Пьяная Россия. Том четвёртый

И воробьи, исполняя приказание, тотчас налетели на парализованного, недвижимого старика, распластавшегося по широкой лавке.

Старик с ужасом глядел на хлопотливую стаю, живым ковром покрывшую его тело.

Колдун раскрыл настежь двери избушки.

– Летите! – приказал он своим помощникам и, проводив воробьев взглядом, повернулся к старику, до сих пор неподвижно лежавшему на скамейке. – Вставай!

Старушка охнула, когда ее старик сел, свесил ноги и с трудом поднялся, покачиваясь от усилия.

– Святой, истинно святой, – грохнулась на колени старушка, стараясь облобызать руку отшельника.

– Глупости, – отвел руку Евсей, – иди-ка лучше, сыновьям крикни, чтобы отцу помогли до повозки добрести, слаб он еще!

Шло время, слава про Евсея-отшельника росла и множилась. Обрастая новыми и новыми подробностями, летела по земле сибирской, не давала покою экзорцистам-православникам.

Будучи на смертном одре, иеромонах Пафнутий продиктовал слабым голосом послушнику Алексию, что Евсей – не свят вовсе, что колдун с дьявольской мощью. Записи эти строго сохранялись в архиепископской библиотеке, но после революции растащенные на цигарки фомами неверующими, исчезли, обратившись в пепел, а через несколько десятилетий, когда рухнула власть атеизма и церковники вновь принялись возводить свои храмы, сбылось предсказание колдуна, записали его в святцы и лишь немногие старожилы покачивали в сомнении головами слушая, как на церковных службах монахи поминают блаженного старца Евсея, говорили, мол, колдун это был и всё тут…

В конторе, именуемой в простонародии офисом, за компьютером сидели некоторые люди и от нечего делать играли в компьютерные игры, между делом, разговаривая о пустом, а точнее, о правительственных реформах.

– Не надо народу втюхивать здоровый образ жизни, – рассуждал коротко подстриженный, но лопоухий, молодой человек, в модном костюме, – а надо рекламные плакаты по всему городу развесить с устрашающего вида дьяволом и написать кровавыми буквами: «Куришь сатанинское зелье? – Прямая дорога в ад!»

– Что, курево? – закуривая тонкую дамскую сигаретку с ментолом, произнесла девица с розовыми волосами. – Как мы нормы ГТО сдавать будем?

– Как все, по отписке! – пожал плечами лопоухий. – Мне батя про эти самые нормы рассказывал. В совдепии не больно и надрывались.

– Ну да, – оживилась девица с ярко-синими волосами, – вначале, помните, диспансеризацией пугали? Психиатрами, наркологами грозились? А на деле вышло, что?

– Что? – хором подхватили присутствующие.

– Ничего! – отрезала девица. – Даже скучно, приходишь к психиатру, а он тебе, встаньте прямо, руки в стороны, глаза закройте, дотроньтесь до кончика носа. А нарколог!

Девица скорчила презрительную гримасу:

– Спрашивает, какие таблетки принимаю?

– Колеса! – расхохотался лопоухий.

Девица кивнула и, достав из сумки косметичку, принялась накрашивать ресницы синей тушью.

– Я вот одного не понимаю, – выглянул из-за монитора другой молодой человек, тоже коротко подстриженный, тоже в модном костюме, но курносый, – если нормы ГТО вернули, пускай возвращают и государство!

– Привет! – рассмеялась розоволосая девица. – Наше государство называется Россия.

– Не государство, а страна, – строго поправил ее курносый.

– Ну да, – задумчиво начал говорить лопоухий, – медицина чтобы, образование, бесплатное жилье.

– Ты бы не хотел? – пытливо заглянул в глаза лопоухому, курносый.

– Хотел бы, – кивнул лопоухий, – но без маршевых песен, без комсомола, без фанатизма.

– Сейчас комсомольцев заменили волонтерами, – напомнила ярко-синяя девица и положила синюю косметичку в синюю сумку.

– Долго вы еще лясы будете точить? – заглянул в двери рыжий веснушчатый парень. – Там в торговом центре скидки на хиты сезона девяносто процентов!

– Ой, мамочки, – завертелась розоволосая.

– Это же почти коммунизм! – восторженно прокричал лопоухий.

И четверка молодых людей, похватав свои сумки с кошельками, ринулась совершать шопинг.

В дальнем углу офиса, уронив голову на стол, спал убеленный сединами, уже не молодой, человек. Сквозь сон, едва закрылась дверь за шумными коллегами, он всхрапнул и пробормотал:

– Коммунизм – не коммунизм, а зарплата капает!..

Под Новый год, соблюдая советские традиции переездов на новое жилье, Игорь Владимирович Переверзев торжественно переступил порог двухкомнатной квартиры.