Борис Георгиев: Колодезная пыль

Высвободив голову из шлема, Валентин с минуту бездумно разглядывал чернолаковый шар. Без номера. Шлем дружески подмигивал огоньками, словно бы приглашал вернуться в уютную черноту, где под руками привычные инструменты, где ничего не стоит вырыть котлован и тут же зарыть его.

– Котлован? Что-то я хотел… – бормотал артмастер. – Позвонить куда-то. Телефон собирался найти. Да! Звякнуть голубым слонам в их посудную лавку! Номер где-то тут.

Артмастер водрузил шлем на стол, потянулся к терминалу, пролистал записную книжку, но мигом найденный телефон коммерческого отдела застройщика перекрыло срочное сообщение: «Отправел время пошло», – лоскутом поверх всех окон.

– От чего время пошло? – таращась в экран, осведомился Валентин Юрьевич. Потом, глянув, кто отправитель, понял.

– А, от гриба. Прислал доступ. Неделя у меня.

Нестерпимо захотелось тут же нырнуть во тьму мастерской и взяться за работу – со вкусом, без спешки. И чтобы провалились все голубые слоны в мире туда, в свой котлован, прихватив заодно заказчиков с их жёнами и проблемами, и не с одними только их жёнами, а и вообще.

– Тон-н! – грянул гонг. Вызов.

Хоть и успел надеть шлем, но отрешиться от действительности не удалось, во мраке перед глазами мигала зелёная телефонная трубка – метка входящего вызова.

– Легка на помине.

– Тон-н! – подтвердил зуммер.

Пришлось снять шлем. Валентин взял со стола допотопную телефонную трубку и сказал в неё, старательно пряча досаду:

– Ленка? Привет.

– Ва-аля-а! – хрипловато мурлыкнул в наушнике Ленки Викторовны голос. Как всегда, стоило Ключику её услышать, прочее померкло. Голосом она некогда взяла над артмастером власть, и, хоть со временем влияние ослабло, не исчезло полностью.

– Ва-аля, почему так долго не брал трубку?

– Понимаешь, я получил заказ, и…

Ленку и не интересовали оправдания.

– Слу-ушай, – ворковала она. – Такой вариант наклюнулся, прелесть. Совершенно случайно подвернулся молодой человек почти в центре, и получается, что без доплаты. Ты слышишь?

– Слышу. Молодой человек без доплаты, – повторил Валентин.

– Не перебивай. И чего таким кислым тоном? Трёшка на ту двушку, что вчера, и однушку, где бабуля с котом и без ремонта. Двадцать четвёртый этаж, вид на реку, два санузла, один с окном…

– У бабули санузел с окном?

– Что? При чём здесь бабуля, у неё без ремонта. Я тебе о молодом человеке, который с видом на реку. Слу-ушай, я еду смотреть, а то перехватят. Валь, ты слышишь, там всё как по заказу. Тебе комнатушка под мастерскую – во двор, а спальня и гостиная на восток. На реку вид – сказка.

– Погоди. На какую реку? Ты где вообще?

– Ты что, Валь? Валя-а, ты с луны свалился? – обижено промяукала трубка, после чего Валентину Юрьевичу сообщено было, что его супруга второй день обретается не где-нибудь, а в столице, и трудится как раб на галерах, пытаясь обеспечить семью достойным жильём. А если кому-нибудь это безразлично, то он, конечно, может не брать трубку вовсе, но тогда пусть пеняет на себя, мнение его в таком случае учтено не будет.

– Понятно, – перебил Валентин, непроизвольно глянув на часы. – Я согласен, Ленка. Ты это хотела услышать?

– Я хотела услышать, что ты рад.

– Я просто счастлив за бабулю и её молодого человека с видом на реку.

– Ты всё перепутал. Вот слушай. Тех, которые хотели двушку и двушку, мы вычеркиваем, перебьются. Полковник на кругу тридцать восьмого с совмещённым санузлом разъезжается в две единички, его двушка пойдёт молодому человеку с видом на реку, он переезжает к невесте. А ту единичку, которую он получит…

Артмастер перестал слушать. Многозвенный обмен, затеянный женою ради переезда в столицу, приближался к счастливому разрешению, удержать в голове все связанные с ним операции Валентин теперь даже не пытался. Временами ему казалось, что и Елена Викторовна кое-что упускает из виду по неопытности, но сладить с нею, после того как она ради обмена сделалась риелтором, стало невозможно. Нашла себя. Авторское право, по коему была специалистом, никогда её не интересовало, и в этом её можно было понять, авторское право скучная штука! Однако азарт, с каким Ленка окунулась в торговлю чужой недвижимостью, Валентину Юрьевичу не импонировал, и более того – производил впечатление отталкивающее.

– И река. Он говорит, что мне обязательно понравится. Такой симпатичный! – трещала Ленка.

– Вид на реку симпатичный?