Алексей Сухих - Красная розочка. Рассказы и повести

© Алексей Сухих, 2016

© Алексей Сухих, фотографии, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Алексей Сухих

Тебе двадцать, а мне восемнадцать…

Не года, а жемчужная нить.

Коль не нам, так кому же влюбляться?

Коль не нас, так кого же любить!

(студенческий фольклор)

Мне было уже больше чем тридцать три года. Я один раз развёлся и жил не по плану, а как получится. В начале солнечного и жаркого июня месяца занесло меня в приятельский дачный дом в уютной небольшой деревеньке, где я занимался ничего не деланьем. И в один из дней стал разбирать пластинки пятидесятых, устанавливая их одну за другой на проигрыватель, не глядя на этикетки. И только по мелодиям раскладывал на две кучки – понятно зачем. И вдруг после Утёсова, Шульхенко, Виноградова неожиданно сочный чувственный голос певицы на ужасно ломаном русском запел: «Как у нас в садочке, как у нас в садочке роза расцвела… И любовь как роза тоже расцвела…… Я не хочу больше ждать, повьерь, что я тебя лублю… Красную розочку, красную розочку я тебе дарью…» Я посмотрел на диск. Гелена Лоубалова, чешка, пела про любовь. Мне пела…

Тогда мне было шестнадцать с половиной. Был тёплый конец августа.

Я только три дня назад возвратился после двухмесячного изнурительного вкалывания на сельской стройке в «дикой» бригаде, где заработал полторы тысячи рублей. Эти большие деньги мне были нужны для приобретения вещей, на которые не было статей в скромном бюджете моих родителей. И сейчас я стоял вместе со своими друзьями Виктором и Николаем из параллельного класса у райотдела милиции. У левого бедра на тонком ремешке у меня покачивался элегантный фотоаппарат «Зоркий – Лейка», выглядевший не хуже чем кортик у морского лейтенанта. А на левой руке блестели позолоченные часы с такой же центральной секундной стрелкой – последний крик часовой моды. Продублённое двухмесячным пребыванием под солнцем бронзовое лицо и прочие не закрытые одеждой части тела, контрастно оттенявшиеся белой рубашкой, делали меня в глазах моих друзей мужественным и сильным. Да я и сам ощущал, что за лето повзрослел и начал вызывать интерес у встречных незнакомых девушек. Да и время пришло. Мы десятиклассники. И у милиции стояли потому, что получили новенькие паспорта и стали официальными гражданами Советского Союза. И мы все трое стояли и рассматривали свои паспорта.

– Это я-то гражданин, – засмеялся Колька и сунул паспорт в карман. – Не пойти ли, граждане, мяч погонять, пока лето не кончилось.

– Ну, уж нет! – ответил Витька и ещё раз внимательно перелистал паспорт. – Гражданами, да ещё Советского Союза просто так не становятся. Дело, как я понимаю, пахнет керосином. У кого что в карманах?

– Не надо по карманам, – остановил я друзей. – У меня после покупки этих безделушек кое-что ещё осталось. Две бутылки портвейна за мной.

– А портвейн нисколько не хуже футбола, – гоготал Колька. – Так же весело.

– У взрослых должны быть свои развлечения, – заявил Витька. Он всегда был выразителем мнений в нашей компании и делал заключения. – Что мы как мальчишки! Футбол, рыбалка, лесные похождения. Много вы видели взрослых ребят, которые так живут. Вот сейчас допьём, поболтаемся по улицам и в горсад на танцевальную веранду. Сегодня пятница. Оркестр играть будет. Правда, Лёнька! – обратился он ко мне. – Ты со своими часами и камерой всех девчонок завлечёшь. Тебе уже пора девушкой обзавестись. Маринка по тебе вся исстрадалась…

– Да ладно тебе, – смущённо протянул я.

Витька немного хитрил. Ему очень нравилась хорошенькая Марина из моего класса, а она его вниманием не одаряла и была очень мила в общении со мной. Во всех девятых и десятых классах в школе крутилась повальная любовь. И если десятиклассники всегда были отделены от остальных школяров своим статусом, то у младших постоянно горели лица от переглядываний, записок и шушуканий в кружках на переменах и после уроков чаще школьники расходились парами, а не кучками. И Николай, и Виктор нашли своих девочек, и вечерами их было нелегко отыскать. Девчонки моих друзей были подругами и по-дружески сообщали мне о девчонках, которые были бы согласны со мной познакомиться. Но я только улыбался в ответ и говорил, что ещё не созрел.