Валерий Михайлов - Дневник дзен-террориста. 2013—2015

При этом в зависимости от ориентирования в системе разум-инстинкты человек будет в той или иной степени привязан к своей малой родине. Свободный и от территориальных инстинктов человек вообще не имеет ни малой родины, ни большой. Его дом – планета Земля, а его место там, где ему хорошо.

Подобная позиция вызывает у холопов лютую ненависть потому что, с одной стороны, свободный человек легко отвергая главный смысл жизни холопа (служению господину), как бы заявляет тому, что служение, а это главный предмет гордости холопа, для него ничего не стоит; с другой стороны жизнь свободного человека – это жизнь вне стада с необходимостью думать своей головой, что для холопа является самой ужасной из возможных перспектив.

Отсюда и тотальная вражда свободных людей и холопов.

Патриотизм – это идеология тоталитарных сект.

Была б моя воля, я бы вычеркнул литературу из числа школьных предметов, так как вынужденное изучение в столь юном возрасте литературных «шедевров» гарантированно вызывает у нормального школьника интеллектуальное несварение с последующим стойким оптовым отвращением к серьезной литературе, а нередко и к чтению вообще. Что же до таких ритуальных деяний, как анализ произведений с написанием сочинений по этому поводу, то они приносят пользу разве что членам секты критиков и литературоведов, позволяя им неплохо существовать за счет паразитирования (так как за пределами секты их труд нахуй никому не нужен) на литературе.

Вместо этого я бы ввел исключительно добровольный и обязательно платный факультативный курс читательской игры, где чтение книг преподносилось бы, как увлекательная игра, напоминающая кладоискательство (хороший текст надо еще найти среди кучи словесного порожняка). На этих факультативах участники игры хвастались бы друг перед другом своими находками, делающими их умнее (и, следовательно, эффективнее в борьбе за место под солнцем), открывающими целые новые области для приложения сил или приносящими удовольствие от самого чтения.

Человечество в своем развитии в принципе достигло того уровня, при котором государство, как таковое, является тормозящим дальнейшее развитие пережитком прошлого. А так как главной опорой государства является устаревший «средневековый» менталитет граждан, оно в целях самосохранения всячески старается навязать людям те или иные вариации на тему средневекового мышления, заворачивая их (в зависимости от ситуации) в «передовую» или «традиционную» обертку.

Сейчас люди массово не читают по той же причине, по которой не ездят поголовно на лошадях: появилась масса прикольных альтернатив.

Было бы хорошо, если бы идиоты вообще перестали читать. В этом случае на чтиво для идиотов исчез бы спрос, и издателям волей-неволей пришлось бы издавать качественную литературу для «читательской элиты».

Именно массовость превращает любое искусство в тупого клоуна для дебилов.

Скромность – это довольствование объедками с жизненного стола.

Официальная история – это попытка за счет определенным образом выстроенной ретроспективы убедить людей в том, что нынешнее положение дел является закономерным и, в принципе, наилучшим.

Один из аргументов против проституции выглядит так: женщина становится проституткой не от хорошей жизни, а потому что других вариантов у нее нет, поэтому проституцию надо запретить. При этом запретителям не приходит в голову, что, следуя этой логике, своим запретом они лишают женщину последнего шанса. И что ей в результате, в петлю лезть?

«Мы не должны уподобляться животным!» – говорят моралисты, выступая против свободного секса ради удовольствия, не понимая своими набитыми моралью и догмами мозгами, что, во-первых, мы – животные; а во-вторых, что чисто репродуктивный секс с установленным правилами (социальными нормами или законами природы) партнером – это чисто животное поведение, нехарактерное разве что для некоторых высших животных. А раз так, то «не уподобляться низшим животным» означает заниматься сексом ради удовольствия наиболее приятными для нас способами.

В человеческом обществе свобода, как в животном мире секс: сначала до нее необходимо дорасти, а потом суметь отвоевать.

Политкорректность и гуманизм – это та же евгеника, но с ориентацией на худших.

ФУТУРОЛОГИЧЕСКИЙ БРЕД

Недавно в комментарии к записи в «Вконтакте» меня спросили, как я отношусь к корпорациям. Тогда я написал что-то маловразумительное. Теперь у меня созрел более или менее внятный ответ.