Артём Ткаченко: Иван-город

Она была единственным человеком, который умел его слушать. Он потому и бегал сюда по поводу и без. Марина однажды пригласила его помочь вынести с балкона какое-то барахло, и он стал захаживать к ней. Она была одинокой женщиной с нелёгкой судьбой, и ей было приятно, что хоть кто-то к ней забегает. Затем они сдружились. Она конечно жалела его… Ей было жалко, что хороший и добрый парень обречён на тяжёлую и одинокую жизнь. Люди с диагнозом Андрея не заводят семьи и чаще всего всю жизнь живут на пособие по инвалидности. Они никому особенно не нужны, кроме своих родных.

Сама Марина была вдовой. Муж её умер лет двадцать назад, а взрослый сын уже давно жил со своей семьёй где-то в России. Сказать, что у Андрея и Марины было что-то общее? Да нет. Просто ей хотелось о ком-то заботиться, а ему нравилось, что его тепло встречают, угощают и слушают. Они почти никогда не затрагивали духовных тем, хоть и были членами одной церкви… Марина много рассказывала ему про свою бывшую работу, сына и внуков. Андрею почему-то очень нравились её рассказы про работу на Чукотке в Советские времена. Он много говорил с ней о своей жизни, о детстве, сестре и прочем.

Так они дружили уже несколько лет. Забегал Андрей к Марине не реже, чем раз в месяц… Бывало и чаще. Марина не знала его родителей в лицо, но почему-то часто расспрашивала Андрея про них. Однако про родителей он почти ничего не говорил.

– Так вот. Помните, я сегодня говорил про смерть?

– Конечно помню, Андрей.

– Так вот, мне кажется, что не все меня поняли сегодня. Я имел ввиду смерть духовную… Ну, о которой говорил Иисус. Я плохо помню, как именно… Ну, помните, Иисус говорил, что всем нам нужно умереть для себя и ожить для Бога, что когда мы умрём духовно, то тогда воскреснем и будем жить. Ну, что нам нужно перестать жить для себя, а, значит, как бы умереть. Ну, не по-настоящему, а духовно…

Андрей всегда очень волновался, когда нужно было говорить на серьёзные темы. И в этот раз, впервые за этим столом, он начал заикаться, и цвет его лица становился красным.

– Андрюша, не волнуйся. Очень хорошо, что ты понимаешь эти вещи. Только не волнуйся, – Марина улыбалась и гладила Андрея по руке.

– Тётя Марина, понимаете… мне кажется, что я готов. Ну, к духовной смерти. Понимаете? Мне всегда это было страшно… Даже представить толком не мог, но сейчас, кажется, я понимаю, что вовсе не страшно умирать, а даже наоборот, приятно. Одна мысль о том, что, преодолев всё, я смогу духовно воскреснуть и стать «новым твореньем»… Ну, в общем, очень приятно такое представить. Я, наверное, вам не говорил, но я всегда этого хотел. Умереть и воскреснуть… Духовно…

Марина слушала и улыбалась. Несмотря на всю серьёзность лица Андрея, её очень умиляла эта ситуация. Так умиляются родители, когда их сын первоклассник с полной серьёзностью рассказывает, как полюбил девочку из класса. Так умиляются, когда маленькая дочь волнуется перед выступлением на школьной сцене. Так умилялась и Марина, когда смотрела на Андрея, который, будучи человеком не от мира сего и практически не умеющим писать авторучкой, вдруг рассуждал о серьёзных духовных темах.

– Андрюш, а что за история про Сергея? Я не совсем поняла сегодня. Ты Катриченко Серёжу имел ввиду?

– Ну, конечно. Вы, наверное, не знаете, но он такой духовный был. Таких я больше не встречал в жизни. Он Бога видел. К нему ангелы во снах приходили, Иисус во сне к нему в комнату заходил, разговаривал с ним. Он мне тогда и рассказал, что самое главное для христианина – это смерть. Он говорил, что, если человек не сможет умереть внутри себя, то он не может называться христианином. Он говорил еще, что Бог пришёл очень близко в его жизнь, и что он скоро умрёт… Я тогда ему верил. И сейчас верю, что всё так и было. Но, мне кажется, он так и не умер.

– Ну что ж, Серёжа парень хороший. Я помню его. Отлично помню, хоть он и уехал давно. Он ведь несколько песен хороших написал и вообще всегда был очень праведным братом во Христе. Я вот и не совсем поняла сегодня, почему ты так о нём высказался? Словно он чего-то не смог, не произошло что-то. Ты вспомни, как он тяжело работал на этой фабрике… И как всё резко изменилось. Как Господь наградил его за терпение. Он ведь в Америке теперь и, говорят, очень хорошо всё. Женился, ребёнок у него. В русскоязычной церкви правая рука пастора. Служит много, проповедует. Почему ты о нём сегодня так высказался? Мы, к примеру, не совсем тебя поняли…

Андрей немного занервничал. Он вообще всегда боялся конкретных вопросов. Боялся, когда нужно было аргументировать свои слова. Все люди немного напрягаются, когда требуется пояснить свою позицию, а, когда ты инвалид, наверное, это тяжелей вдвойне.