Вера Маленькая: Однажды в Коктебеле. сборник

– Уродина конопатая, – пронзительно кричит вдруг учительница, – никогда ты не станешь артисткой. Уходи, убирайся. И забудь, забудь!

Одевается Оля стремительно, летит к двери, а эта сумасшедшая плачет. Эта сумасшедшая бормочет: «Что я наделала, мамочка? Лена, что я наделала?»

Сон, сон, сон… Она никому не рассказала, даже маме. Стыдно о таком! И больше не смотрела в зеркало, не радовалась солнечным полянам, зимой не вставала на лыжи, не искала в лесу Деда Мороза. И тосковала, тосковала. Никто не спрашивал, что с ней случилось. Задумчивой стала, так ведь взрослеет. Ночью никто ее криков не слышал. Только мама. А к врачу идти отказалась.

Случилось это в тринадцать лет. В четырнадцать поступила в училище. Куда же еще? Волшебная мечта улетела, на осколки разбилась. Оставила с отчаянием, робостью, страхами. Какой театр, какое кино? Прощайте, Джульетта, Наташа Ростова, Офелия, Дульсинея… Прощайте! На стройке работала, штукатуром. Старательно, молчаливо. Там же робко влюбилась в парнишку, который называл ее Несмеяной и ласково шутил: «Когда веснушки твои считать буду?» Она так долго стеснялась. Лицо прятала… За руку в институт привел: «Надо, Оля». Все – равно ей было, на юриста, так на юриста. Лишь бы рядом был, а тогда, на берегу, он так волшебно над ней колдовал и она расцвела. Как она расцвела! Особенно после родов. И все бы хорошо…

Только в душе что – то напрягалось, требовало выхода, не давало покоя. Стала придумывать роли. Разные! Сегодня кокетка, завтра деловая или эпатажная дама. Принцесса или королева. Очарованная или разочарованная. Артистка! Но когда так называли, кричала мысленно: «Молчите, молчите!» А перед глазами учительница, обнаженная грудь. И жестокое: «Уродина конопатая». Так бы и вцепилась в лицо, плюнула в бесстыжие глаза. Так бы и… Это сейчас, если бы встретила. Тогда из класса на переменах не выходила, а в дневнике появились двойки, двойки…

И предала от боли. Отвяжется эта роль, появится другая. Закрутит в навязчивом хороводе. Зазеркалье! Впрочем, не думать об этом, не думать. А вот, где взять деньги? Шальная мысль придет неожиданно. У богатого, с массивной золотой цепью на шее. Не знакома с таким. Так надо познакомиться. Город невелик. Все на слуху. Роль с интригой и риском. Такой у нее еще не было.

Выберет молодого, семейного. Из тех, кто не столь давно торговал сигаретами на вокзале. Нет, в офис его она не пойдет. Сначала звонок. Сердце стучит, а голос спокойный. Он не понимает, кто, зачем, какая встреча?

– Вы мне очень нужны, – говорит Ольга, – по личному делу. Я узнала, вы хороший человек. Не бросайте трубку, послушайте.

Как же, будет он слушать! Мало ли кто, мало ли что… И тогда Ольга звонит снова. Называет номер своего рабочего телефона. Он наберет его к вечеру. Догадается, навел справки. Так даже лучше. Организация престижная.

Приедет раньше. Узкая улица, тусклые фонари, ни одного прохожего. Но азарт же, азарт! И платье изящное, сиреневое. Серебряные серьги кольцами. Не страшно. Это же роль. Лучше бы на сцене, не в жизни. На ослепительной сцене, где кипят страсти, где Наташа Ростова, Офелия, Дульсинея. Не думать об этом, не думать! Иначе опять тоска… Черная иномарка остановится на другой стороне улицы. Охранники в спортивных костюмах, а хозяин в строгом темном.

– Хорошо, что не в малиновом пиджаке, – облегченно вздохнет Ольга, – мужчина, как мужчина. Так проще. И не верзила. Так спокойней.

– Деньги? – удивится он, – будешь шантажировать? Смелая.

– Мне в долг, на один год, под расписку, – она смотрит ему в глаза, – машина хорошая уйдет, а денег нет. Понимаете?

Не понимает. И не верит, что вот эта элегантная дамочка сама по себе.

– Хочу подарить мужу, понимаете? – Так любишь? – Так люблю…

– Ну, и люби! Счастливый.

Развернется, пойдет к машине. Она останется одна на темной улице. И неожиданно расхохочется и спадет напряжение. А чего она хотела? На следующий день он вдруг приедет к ней на работу, привезет деньги. Пригласит в ресторан, пообедать. И скажет: «Не встречал таких отчаянных. Если что, звони». Ольга подумает, что нет никакой смелости. Просто роль. Если рассказать, не поверят, что на такое способна. Хоть и называют артисткой, а не поверят.

У любовника злость во взгляде. Не достала денег. Не помогла. Красивый, стройный. Что же он так орет? Она ведь ему ничего не должна, ничего не обещала. Не хочет ее больше видеть? Да и не надо. Он всего лишь партнер по роли. Мужчина для имиджа! Был… Хотя могла бы помочь, могла. Муж о машине и слышать не хочет. Ольга только осторожно намекнула и замолчала. И, правда, какая машина, если ему не платят? Она бы выкрутилась, но лучше не рисковать, а деньги вернуть. Азарт закончился. Надо пожить спокойно. До новой навязчивой мысли. Но приснится тот пруд. Без кувшинок, заросший тиной. И учительница! Стоит на берегу, смеется и зовет Олю, зовет, а она убежать не может. Прыгнула бы в пруд, уплыла, спряталась в ивах, только учительница за руку крепко держит.